комнатке далеко до настоящей студии, но в ней было все, что нужно для занятий живописью, а это уже кое-что значит! Здесь Эмили наслаждалась уединением, которое помогало ей творить.
Кроме нескольких уроков живописи, полученных еще в школе, у нее не было профессиональной подготовки. Однако это не мешало ей время от времени находить покупателей на свои работы.
Может быть, Джеймс пойдет с ней на следующую ярмарку художественного творчества. Может быть…
Эмили внимательно рассматривала рисунок, который сейчас занимал все ее мысли. Полуобнаженная фигура с темными крыльями… Это был Джеймс, пленивший ее воображение.
Когда дверь распахнулась, она поспешно закрыла альбом для зарисовок и повернулась на стуле.
Кори, вернувшийся домой пораньше, вприпрыжку влетел в комнату.
Ты рисуешь картины, Эмили?
— Да, — улыбнулась она; умиляясь юному энтузиазму и энергии, бившей в Кори ключом.
— Знаешь, что мы с Джеймсом делаем?
— Нет, не знаю. Чем же вы занимаетесь?
— Мы готовим ужин.
— Неужели?
— Ага. И мы будем ужинать во дворе. Джеймс купил несколько свечей для стола. Он хочет, чтобы тебе понравилось. Свечи и все такое, сказал он, нравятся девчонкам, — Кори презрительно наморщил веснушчатый нос. — А еще эти свечи отгоняют жуков.
Эмили рассмеялась.
— Это замечательно! Нам совсем не нужны жуки на столе.
— Девчонки не любят жуков.
— Это правда.
— Еда будет очень вкусная, так что через десять минут ты выходи во двор, хорошо? — Кори взмахнул рукой. — Но не раньше, потому что мы еще не будем готовы. И мне нужно нарвать цветов, чтобы Джеймс поставил их на стол.
Брат умчался, прежде чем она успела поблагодарить его за то, что он такой джентльмен. Громко хлопнула дверь, и Эмили улыбнулась. Как приятно выздоравливать после операции, когда двое любящих мужчин заботятся о тебе!
Она вновь принялась за работу, забыв обо всем на свете. Вряд ли ей удастся набраться храбрости и попросить Джеймса позировать, но сейчас набросок, который она сделала тайком, удивительно волнует ее.
Когда дверь снова открылась, Эмили поняла, что потеряла счет времени.
— Я сейчас приду. Кори.
— Это не Кори, — произнес низкий голос позади нее.
Эмили виновато вздрогнула, поспешно захлопнула альбом, сделала глубокий вдох и повернулась лицом к своему ангелу-хранителю. Джеймс стоял перед ней в простой белой футболке, заправленной в поношенные выцветшие джинсы, которые грозили расползтись по швам. Никогда ей не приходилось встречать более красивого мужчину.
— Ужин готов, — объявил он.
— Извини. Я уже собиралась выйти.
— Ничего.
Эмили поднялась и положила альбом на стол.
Он не спросил, над чем она работает, но в любом случае ей бы пришлось соврать. Эмоциональное напряжение между ними все еще было очень сильным, смятение чувств, распалявшее и одновременно осложнявшее их отношения, проявлялось в каждом отчаянном взгляде, в каждом неловком жесте.
Джеймс приблизился к ней.
— Я не хотел расстроить тебя, Эмили. Не хотел, чтобы ты плакала.
Она чувствовала жгучее желание прикоснуться к нему, пригладить непокорные черные волосы, упавшие ему на лоб, но ее рука слегка задрожала, и этого оказалось достаточно, чтобы она смутилась.
— То было уже давно. Сейчас все в порядке.
— Это правда? Ты проводишь здесь много времени.
Неужели он думает, что она избегает его? Она искоса взглянула на альбом для набросков. Если бы только он знал!
— Я в порядке, Джеймс.
— Достаточно ли ты отдыхаешь?
— Да, — у нее все еще была слабость, но она не могла все время лежать в постели. — Конечно, некоторые больные выздоравливают быстрее. Но я — девушка, которая любит понежиться.
Джеймс улыбнулся.
— Не согласится ли эта девушка поужинать со мной?
— С удовольствием, — Эмили взяла предложенную руку, и Джеймс торжественно проводил ее во двор, где их ждал ужин и сгорающий от нетерпения шестилетний мальчик.
Кори подбежал и отодвинул для нее стул, и она поняла, что Джеймс заблаговременно предупредил его. Ее брат учится быть мужчиной.
— Спасибо, Кори, — Эмили села и оглядела стол. Очень красиво, — одобрительно сказала она. Полевые цветы и свечи, жареная курица в сметанном соусе, зеленая фасоль с миндалем, салат из экзотических овощей. Эмили улыбнулась и протянула руку за салфеткой. — Я просто потрясена!
— На десерт у нас мороженое, — сияя улыбкой, объявил Кори. — И шоколадный крем, и взбитые сливки, и черешня, и…
— Тогда мне придется оставить место для всего этого. — Потянувшись к брату, Эмили поцеловала его в макушку. Она вознесла Богу безмолвную молитву за его дары, за то, что у нее есть Кори и Джеймс, за чудо, каким является данная ей жизнь.
За ужином они болтали о пустяках, обсуждая то, в чем мог принять участие шестилетний мальчик.
Кори быстро расправился с едой и побежал в кухню за десертом. Опустошив тарелку, он попросил разрешения выйти из-за стола, чтобы посмотреть любимую передачу.
Эмили позволила ему уйти, и они остались вдвоем.
— Хочешь мороженого? — спросил Джеймс.
— Пока нет.
— А чаю?
— С удовольствием.
Джеймс предлагал ей зеленый чай каждый день, и Эмили привыкла к его мягкому вкусу.
— Я вернусь через минуту.
Джеймс возвратился через три, принеся красивую фарфоровую чашечку, поднос с молочником и баночкой меда. Для себя он захватил бутылку пива.
Эмили подсластила чай медом и принялась пить маленькими глотками.
— Трудно тебе? — спросила она.
— Что?
— Жить здесь?
— Почему мне может быть трудно?
— Я думала, что ковбоям удобнее жить рядом с местом работы.
Джеймс сделал большой глоток.
— Не такой уж я ковбой.
Ей вспомнилась черная ковбойская шляпа и. поношенные сапоги, которые он обычно носил.
— Ты похож на конюха, — сказала Эмили, подумав при этом, что татуировка и пирсинг придают ему вид городского парня. В том, что касается Джеймса, нет никакой определенности.
Он взглянул на небо.
— Хороший вечер.
— Да, — вместо того, чтобы посмотреть вверх, Эмили не сводила с него глаз. — Ты сделал его
