– Оливия,– сказал Саймон.– Какой приятный сюрприз.
Миссис Хэвилл перешла через дорогу, лучезарно улыбаясь. Снежинки легко падали на ее светлые, уложенные в красивую прическу волосы и зеленое кашемировое пальто. Практически вся одежда Оливии была цвета драгоценных камней – сапфирово-синего, рубиново-красного, аметистово-лилового. Наряд неизменно дополняли блестящие золотые пряжки, переливающиеся пуговицы и обувь, отделанная позолотой. Когда-то втайне она мечтала о бирюзовых контактных линзах, но побоялась, что над ней станут посмеиваться. Посему вместо этого Оливия Хэвилл старалась как можно выгоднее подчеркнуть природную голубизну глаз с помощью золотых теней для век и раз в месяц посещала косметический салон, где красила ресницы в черный цвет.
Сейчас ее взгляд, в котором светилась родительская любовь, был устремлен на Милли.
– Ты, конечно же, не спросила каноника Литтона насчет розовых лепестков?
– Ой, нет,– спохватилась Милли.– Совсем забыла.
– Я так и знала, поэтому решила зайти к нему сама.– Она улыбнулась Саймону.– У моей маленькой девочки ветер в голове гуляет, да?
– Я бы так не сказал,– сухо произнес Саймон.
– Ну еще бы, ты ведь в нее по уши влюблен!
Оливия весело рассмеялась и взъерошила ему волосы. На шпильках она была чуть-чуть выше Саймона, и от него не укрылось – хотя больше никто этого не замечал,– что после их с Милли помолвки Оливия стала надевать туфли на высоком каблуке все чаще и чаще.
– Мне пора,– проговорил он.– Я должен вернуться в офис. На работе сейчас уйма хлопот.
– Как и у всех! – заметила Оливия.– Осталось каких-то четыре дня. Четыре дня – и вы пойдете к алтарю. А у меня еще тысяча дел! – Она обернулась к дочери.– Ты занята, милая? Тоже спешишь?
– Нет. Я взяла выходной на полдня.
– Как насчет того, чтобы пройтись со мной в город? Не выпить ли нам…
– По чашечке горячего шоколада у «Марио»? – закончила Милли.
– Именно.– С победоносной улыбкой Оливия воззрилась на Саймона.– Я читаю мысли своей дочери, как открытую книгу!
– Точнее, как открытое письмо,– парировал Саймон.
Повисла напряженная пауза.
– Ну, я пойду,– невыразительно произнесла Оливия, нарушив наконец молчание.– Я ненадолго. До вечера, Саймон.
Она открыла калитку, ведущую к дому каноника Литтона и проворно двинулась по тропинке, слегка скользя на снегу.
– Зачем ты так? – укорила Милли Саймона, когда они оказались вне пределов слышимости.– Про письмо. Она взяла с меня обещание не говорить тебе.
– Извини, но она это заслужила. Почему она считает, что у нее есть право читать личную переписку?
Милли пожала плечами.
– Она ведь объяснила, что это получилось нечаянно.
– Нечаянно?! Милли, письмо было адресовано тебе и лежало в твоей спальне.
– Да ладно,– добродушно сказала Милли.– Пустяки.– Она вдруг хихикнула.– Хорошо еще, ты ничего такого не написал про нее.
– В следующий раз напишу,– пообещал Саймон и бросил взгляд на часы.– Мне и в самом деле пора.
Он взял в ладони ее замерзшие пальцы, нежно перецеловал их и привлек Милли к себе. Прикосновение его губ было мягким и теплым. Объятия становились все крепче, и Милли закрыла глаза…
Внезапно Саймон отпустил ее, и порыв холодного ветра со снегом ударил ей прямо в лицо.
– Все, я побежал. Пока.
– Пока,– попрощалась Милли.
Он открыл дверцу машины, сел за руль и, резко тронувшись, мгновенно скрылся из виду.
Саймон всегда торопился. Спешил чем-то заняться, чего-то достичь. Ему, как щенку, требовался каждодневный выгул; он либо делал полезные дела, либо активно наслаждался жизнью. Терпеть не мог терять время, не понимал, как это Милли способна провести целый день в счастливой праздности или не иметь определенных планов на уик-энд. Иногда он присоединялся к ней в безмятежной неге, повторяя при этом, как хорошо порой немного расслабиться,– а через несколько часов вскакивал и заявлял, что отправляется на пробежку.
Когда Милли впервые увидела его – на кухне в гостях у знакомых,– Саймон одновременно разговаривал по мобильному телефону, запихивал в рот чипсы и щелкал пультом, просматривая заголовки новостей в режиме телетекста. Увидев, что Милли наливает себе вино, он тоже протянул бокал, а в перерыве разговора успел улыбнуться и поблагодарить ее.
– Вообще-то вечеринка в другой комнате,– сообщила она.
– Знаю-знаю,– отозвался Саймон и опять уткнулся в телевизор.– Буду через минуту.
Милли закатила глаза и покинула кухню, предоставив этого странного парня самому себе и даже не
