— Идите в дом, — повелительно сказал Леонард. — Вы простудитесь, стоя здесь в таком виде.
— Нет.
Абигейл не хотела уходить, ей почему-то казалось жизненно важным находиться здесь, вместе с Леонардом и пострадавшим пилотом. Здесь, на этой болотистой равнине, под ветром и дождем, рядом с разбившимся самолетом и темной фигурой потерявшего сознание летчика на земле.
— Вот они! — радостно воскликнула она, увидев мелькнувший за деревьями резкий свет фар.
Впереди, указывая дорогу, ехал Бейли, и через несколько минут оба автомобиля остановились рядом с ними. Из машины «скорой помощи» выскочили двое врачей. Один из них подошел к Леонарду и начал расспрашивать об обстоятельствах случившегося, другой принялся осматривать пострадавшего. Закрепив шею пилота специальной шиной, он с улыбкой протянул девушке ее джемпер.
— Спасибо, мисс, все сделано правильно. Мы дадим вам знать, как он.
— Спасибо.
Стоя под дождем, Леонард и Абигейл смотрели вслед машине «скорой помощи», пока та не скрылась из виду.
— Пора домой, — негромко сказал Леонард.
Он помог Бейли и дрожащей от холода девушке забраться в машину, сел за руль и отвез их к замку. Абигейл продолжала держать в руках скрученный джемпер. Надевать его не имело смысла.
Когда они в доме поднимались по лестнице, девушка заметила, что Леонард испачкал спину. Не задумываясь, она протянула руку и вытерла грязь.
Он резко обернулся и удивленно посмотрел на нее.
— Грязь, — пояснила она, показывая ему испачканные пальцы. — Я вовсе не собиралась…
— Это можно принять за ласку?
— Глупости! Я сделала это машинально!
Он рассмеялся, распахнул дверь, ведущую в занимаемые им комнаты, и жестом пригласил ее войти. Да, она Леонарда совсем не знает, призналась себе Абигейл. И сейчас ей, как никогда, захотелось узнать его…
— Вы опасная леди.
— Что? — переспросила она рассеянно.
— Я сказал, что с вами надо держать ухо востро.
— Вот и держите.
— Нахальство вас погубит.
— Прикосновение к голой спине так опасно?
— Нет, опасно неподчинение приказам.
Леонард оставил ее в гостиной и скрылся в спальне. Девушка отрешенно смотрела в пространство. Перед ее глазами все еще стояли картины этого неожиданного происшествия: упавший самолет, раненый пилот, языки пламени, лижущие металл. Ведь она невольно наслаждалась хрупкой близостью, которая возникла между ними в минуту опасности, и ей казалось, что он чувствует то же самое.
Не прошло и двух минут, как Леонард вернулся, на ходу надевая чистую футболку. Другую он небрежно бросил Абигейл, резко распорядившись:
— Прикройтесь.
Его слова прозвучали так, словно Абби намеренно бравировала своей наготой! Она вспыхнула и дрожащими руками натянула на себя футболку. Леонард подошел к бару и налил ей и себе по солидной порции бренди. Сильный, красивый мужчина. Уверенный в себе и пренебрежительно заботливый.
Протянув ей бокал, Леонард жестом пригласил Абигейл присесть в кресло у камина.
Она смотрела на полыхающий в камине огонь, согревая в ладонях бокал с бренди.
— Я хочу поговорить с вами.
— Насчет неподчинения приказам?
— Нет, — сказал Леонард и неожиданно улыбнулся. — Я редко повторяюсь. Но если я когда-нибудь попаду в аварию, — негромко добавил он, — то надеюсь, что вы окажетесь поблизости. И непременно в очаровательном белье. Она изумленно подняла на него глаза.
— Так вы об этом собирались мне сказать?
— Нет.
— Но вы из-за этого так странно смотрели на меня около горящего самолета?
После некоторого колебания он пожал плечами:
— Может быть. Пейте бренди, а то действительно простудитесь.
Он подошел к бару и взял свой бокал. Абигейл осмотрелась вокруг. У камина стояли два уютных дивана с обивкой кремового цвета, на полу между ними лежал роскошный ковер. В комнате находился тяжелый резной стол с четырьмя стульями. Окна были задернуты кремовыми шторами, у двери, ведущей на небольшой балкон, стояла пара кресел.
— Подбросить дров? — негромко спросил Леонард.
Казалось, ситуация его забавляет. Легонько пожав плечами, Абигейл отпила глоток бренди.
— Все хорошо, — проговорила она.
— Вы хотите сказать, что моя мебель вам понравилась?
— Я не об этом, — вздохнула девушка. — И перестаньте подкалывать меня. Как вы думаете, с пилотом все будет в порядке?
— Надеюсь, что да. Из больницы позвонят нам завтра.
Она кивнула, затем, не в силах сдержать свой восторг, воскликнула:
— Мне до сих пор не верится, что мы смогли это сделать! Наверное, никто не думает об опасности в такие минуты.
— Да, — согласился он. — Ситуация потребовала от вас изрядной доли храбрости.
— Вовсе нет, — смутившись, возразила она. — Я об этом даже не задумывалась.
— Но ведь вы специалист по оказанию первой помощи, — поддразнил он.
— Могу предположить, что и вы тоже. Вы достаточно квалифицированно наложили повязку.
— Мне пришлось пройти курс специальной подготовки, когда я вступил в отряд спасателей- добровольцев парка.
— Какого парка?
— В каком мы сейчас находимся. Это одна из нескольких заповедных территорий Англии. В наши обязанности входит «охрана красоты и природных особенностей заповедника и помощь посетителям в тихом наслаждении природой», — высокопарно произнес он, очевидно, цитируя какой-то устав.
— Тихо наслаждаться? — с улыбкой переспросила Абигейл.
— Обычно да. Самолеты падают не так часто. Вы здесь впервые?
— Да.
— И видите парк не в лучшем виде.
— Для меня нет большой разницы.
Почти согревшись, чувствуя приятную теплоту во всем теле, Абигейл вслушивалась в тишину комнаты, нарушаемую лишь потрескиванием огня в камине. Впечатления этого необычного вечера вновь нахлынули на нее. Ей хотелось повторения того ощущения особенной близости, возникшей между ними в минуту опасности, и чтобы заглушить это желание, она начала говорить без умолку, вытесняя запретные чувства ничего не значащими словами:
— Я люблю города, большие города. В деревне я чувствую себя как на всеобщем обозрении, как на сцене. Эти открытые пространства не для меня. Я боюсь их.
— В этих пространствах и тишине особенная прелесть. Я бы не хотел жить где-нибудь в другом месте.
— Но разве вы не скучаете по театрам? Магазинам? Людям?
— Театры и магазины есть и здесь.
— Но до них нельзя добраться пешком!
— Да, но можно без труда доехать на машине. И люди здесь, между прочим, есть.
— Соседи? Где?
Он снова улыбнулся той улыбкой, которая уже стала ей знакома, которую она уже начала ждать, —
