Если он выберет встречу с отцом, кто знает, что его ждет? Может, это принесет еще большие потрясения? И Зак изменится? Конечно, он изменится. Но как? Она искала ответ на этот вопрос весь остаток ночи.
Сон не приходил. И Мишель знала, что она не одна ведет борьбу с прошлым. По другую сторону стены мужчина боролся со своими старыми демонами. И она ничем не могла ему помочь.
На следующее утро, здороваясь с ней, Зак вел себя так, будто ничего не произошло. Это было на него не похоже. Но и ситуация отличалась от всего, с чем он сталкивался прежде. Мишель оставалось смириться с фактом, что он сам выберет время, если сочтет нужным ей что-нибудь рассказать.
В девять часов после легкого завтрака они выехали из дома. По дороге обменивались отрывочными фразами и слушали радио. В Риверсайде они сделали остановку, чтобы купить Линетт подарки. Закончив с этим, они поехали к дому Шерилин и Грэхема.
Шерилин и Грэхем пришли в восторг от быстрого выздоровления Зака, потом разговор перешел на Линетт.
— Сегодня утром она должна быть в магазине. Но она работает неполный день. — Шерилин посмотрела на часы. — В час тридцать она вернется домой.
— Тогда давай пойдем, приготовим все к ее приходу.
Мишель взяла невестку за руку, и они вошли в дом. Мужчины следовали за ними.
— Что ты ей подаришь?
К удивлению Мишель, Шерилин выглядела несколько растерявшейся. Она поймала взгляд мужа.
— Ты скажи ей, дорогой.
— Шерилин нервничает и боится тебе сказать, — откровенно начал Грэхем, глядя сестре в глаза, — она думает, вдруг ты обидишься?
— Из-за чего? — спросил Зак, прежде чем пораженная Мишель успела найти какие-то слова.
— Когда ты вышла замуж за Роба, Линетт хотела переехать в твою квартиру. Мы сказали ей, что она еще слишком юная, а квартира остается твоей, независимо от того, живешь ты в ней или нет, — пояснил Грэхем.
— С тех пор многое изменилось, не исключая и нашу дочь. Мы долго раздумывали, а потом, когда она утром ушла на работу, перенесли ее вещи в твою квартиру, — добавила Шерилин.
— Я так рада! — воскликнула Мишель.
— Ты не будешь возражать?
— Шерилин… Как ты можешь спрашивать об этом? Когда я буду приезжать к вам, буду останавливаться в прежней спальне Линетт. Это очень важно — показать, что вы доверяете ей. Она будет такая же
Все захохотали.
— Я согласен с Мишель. — Зак обнял сестру. — Это лучший подарок, какой ты можешь ей сделать.
— Но она по-прежнему может искать отдельную квартиру, — заметила Шерилин.
— Пусть ищет, — Грэхем улыбнулся, — пока ей придется жить в нашей — сначала необходимо заработать на квартиру деньги. А за это время много воды утечет.
— Обычно так папа говорил, — улыбнулась Мишель. — Будем надеяться, что ты прав. — Она повернулась к Шерилин. — Давай я помогу тебе с обедом.
— Я уже приготовила салаты. Потом у нас будет барбекю из цыплят. А есть мы будем в патио.
— Что мне делать?
— Займись кексом.
— Моя любимая работа, — весело воскликнула Мишель и направилась с невесткой на кухню.
Мужчины остались одни.
Когда без четверти два Линетт еще не появилась, Шерилин позвонила в супермаркет, чтобы узнать, не задержали ли ее на работе. Она повесила трубку, и по ее огорченному виду все поняли, что Линетт где- то в другом месте.
— Вы сказали ей, что я приеду?
Зак скривил губы.
— Она знает, что планировали обед в честь ее дня рождения.
— Ну, я проголодался, — объявил Грэхем. — Начнем, будто она с нами. Надеюсь, она проявит хоть немного здравого смысла.
Линетт появилась через полчаса. Сидевшие за столом подкладывали себе уже по второму и третьему куску. Подарки высились перед ее тарелкой, словно в ожидании.
Грэхем начал петь традиционную песенку, все остальные поддержали его. Едва затихла последняя нота, Линетт холодно спросила:
— Что случилось с моей комнатой?
— Смешно, что тебе приходится спрашивать. — Отец крутил на пальце ключ. — Это твой.
— Не понимаю.
Хорошенькое лицо Линетт теряло свою прелесть, когда она хмурилась.
— Каждой девятнадцатилетней девушке надо иметь собственную квартиру.
— Мне не нужна квартира тети Мишель.
Лицо у нее вытянулось.
— Это больше не ее квартира. Ты можешь все перекрасить, все изменить, сделать, как ты хочешь.
— Я понимаю так: пока все идет хорошо, — тихим голосом начал Зак, — ты даже не представляешь, как тебе повезло. У тебя есть отец, который любит тебя с того момента, как узнал, что Шерилин носит тебя в своем чреве. Кто был рядом, когда Шерилин рожала тебя? Кто первый раз повел тебя в детский сад? Кто говорил тебе, что ты его принцесса? И неважно, какие обидные слова наговорили тебе друзья…
Тишина словно сковала воздух.
Мишель опустила голову. Никто, кроме нее, не знал, что толкнуло Зака на такую эмоциональную речь. Но пока он сам не сообщит семье, она будет держать язык за зубами.
— Тебе надо встать на колени и благодарить бога за родителей, которых он тебе дал. — Зак полез в карман. — Знаешь, что это такое?
Мишель взглянула и поняла, что это письмо, которое лежало вчера под венком.
— Я получил его вчера. Возьми его, Линетт, и прочитай вслух.
Линетт побледнела. Без единого слова она развернула письмо и начала читать:
«Уважаемый мистер Сэдлер! Мое имя Рекс Джемисон, я адвокат фирмы „Уолтерс, Макнайт и Джемисон“ в Лос-Анджелесе, Калифорния.
Мой клиент, который в данный момент будет оставаться безымянным, просил меня написать вам по его поручению. После долгих расследований у него есть доказательства, что вы его сын».
Потрясенная Линетт стояла с письмом в руке. Шерилин громко втянула воздух, и все повернулись в ее сторону. У Грэхема выражение не изменилось, но Мишель заметила какие-то искры в глубине его глаз.
— Продолжай, — бросил Зак Линетт.
«Он хотел бы встретиться с вами, — запинаясь, продолжала читать Линетт, — но он поймет, если вы откажетесь… — Линетт сделала паузу, слезы катились по ее бледным щекам, — поймет, если вы откажетесь иметь с ним дело, — наконец закончила Линетт предложение. — П-п-пожалуйста, сообщите в офис о ваших желаниях. Если вы сделаете выбор не встречаться с ним, мой клиент заверяет вас, что он не будет пытаться установить контакты или докучать вам любым другим способом.
Искренне ваш, Рекс Джемисон».
— Это
