ребенка.
— Зак не должен иметь усыновленного ребенка. Его самого усыновили. Молодая женщина даст ему столько детей, сколько он захочет.
— Знаешь что? — Майк сел на стул, с состраданием глядя на нее. — Сейчас ты раскрыла истинную свою тревогу.
— Что ты имеешь в виду? — екнуло сердце.
— Признайся, в глубине души ты боишься не понравиться ему в том смысле, в каком жене хочется нравиться мужу. Понимаешь, что я имею в виду? Зак моложе, чем Роб. Ты нервничаешь, потому что не знаешь, сможешь ли соответствовать его ожиданиям. Я прав?
Она потупилась. Майк открыл то, что действительно мучило ее.
— Это такая область, где никто не может тебе помочь. Но, если это может быть утешением, подумай, каково ему. Ты знаешь, мужчины тоже испытывают страх.
— Страх… Зак?
— Он сознает, что ты любила своего мужа и тебе было с ним хорошо. Зак озабочен тем, как он будет выглядеть при сравнении. И как любовник, и как друг. Твой муж, Мишель, был прекрасным доктором. Зрелым, с приятной внешностью. Ты потрясающая медсестра и сиделка. Ваши профессии схожи. Уверяю тебя, Зак задает себе вопрос, будешь ли ты с ним так же счастлива, как с Робом? Сумеет ли он всю жизнь дарить тебе радость?
Мишель никогда не думала о Заке как о человеке, который чего-то боится. Он такой уверенный в себе. Она сосредоточилась лишь на своих недочетах. Ей никогда не приходило в голову, что у него тоже могут быть комплексы. А именно об этом и говорил Майк.
Вот поэтому она и пришла за советом к Майку, а не к Гэйл!
— Любовь поразила тебя после того, как ты согласилась быть его сиделкой?
— Да. — Она с трудом сглотнула. — Последний раз я видела его на похоронах Роба два года назад. Я испытывала тогда ужасную подавленность, чувствовала себя виноватой. А все мысли и тогда вертелись вокруг Зака.
— Тогда выходи замуж, бедняжка!
— Он просил меня подумать о нашем будущем. А я сейчас и не способна думать ни о чем другом, — призналась она.
— Хотелось бы мне посмотреть на этого Зака. У него, должно быть, сердце воина. Ведь он продолжает добиваться тебя после всего, что ты наговорила и натворила за последние несколько недель, чтобы разочаровать его. Похоже, он самый стоящий соперник. Я рад, что он не играет в гольф.
— Ох, Майк… — Мишель встала, смеясь сквозь слезы. — Ты такой замечательный. Ты даже представить не можешь, как мне надо было поговорить.
— А ты даже представить не можешь, как я нуждался в тебе, когда выписался из больницы. Такие темные дни депрессии. Ты дала мне надежду, что я снова смогу играть в гольф. За это я всегда буду тебе благодарен, Мишель. Пойдем, я провожу тебя до машины.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
— Я думал, ты вчера хотела встретиться с Гэйл.
Как Зак узнал, что она не поехала к Гэйл?
Пульс помчался неизвестно куда. Она оторвала взгляд от сэндвичей, которые готовила Заку и себе на ленч. Зак с мрачным лицом стоял рядом у кухонного стола со страницей воскресной газеты в руке.
К ее ужасу и к разочарованию семьи, он рано проснулся, собираясь немедленно вернуться в Карлсбад. Значит, письмо от адвоката постоянно тревожит его. Мишель ничего не оставалось, как собрать вещи и тотчас после завтрака уехать вместе с ним.
Дорога домой прошла спокойно. Оба избегали темы, беспокоившей его. Они говорили об изменении в поведении Линетт. Грэхем и Шерилин были счастливы. Все хорошо. Во всяком случае, она так считала…
— Да, я собиралась, но потом передумала.
— Я догадался, что ты передумала, — проскрипел он.
Он положил перед ней спортивную страницу. Она взглянула и громко застонала. На черно-белом снимке она и Майк обнимались на фоне здания гольф-клуба.
Заголовок гласил: «Будет ли новый роман дуть в паруса звезды гольфа Майка Фрэнсиса?» В подписи под снимком разъяснялось: «По утверждению управляющего гольф-клубом в Мюрриете, красивая блондинка — это медсестра Мишель Ховард. Когда он сломал ногу, она проводила своему пациенту специализированное лечение. Стоит ли удивляться, что, несмотря на несчастный случай, Фрэнсис в такой великолепной форме?
Ходят слухи, что в Сиднее она будет болеть за Майка во время его первого после выздоровления турне. Это ли не побудительная причина для третьего в мире игрока привезти домой кубок победителя чемпионата?»
— Пресса, как всегда, ошиблась.
Она наклонилась над раковиной, чтобы вымыть руки.
— Но ведь снимок они не подделали, — проворчал он.
— Не подделали.
Зак, вероятно, и представить не мог, как отчаянно ей надо было вчера поговорить с Майком.
— Ты хочешь поесть в столовой или в патио?
— Время, проведенное со мной, позволило тебе понять, что на самом деле ты любишь его?
Зак пропустил ее вопрос мимо ушей.
У нее перехватило дыхание. Если бы Майк не открыл ей, что Зак такой же уязвимый, как и она, Мишель не стала бы продолжать эту тему.
— Я уже говорила тебе, что я его не люблю. Ничего не изменилось. Я встречалась с ним по другой причине. Очевидно, какой-то фотожурналист щелкнул нас, когда мы здоровались.
— Ты всегда бросаешься на шею своим бывшим пациентам?
Лицо Зака еще больше помрачнело.
— Да, — честно ответила она. — Когда ты выхаживаешь кого-то, кто получил жуткую травму, возникают особые связи.
Он рассеянно провел рукой по темным волосам.
— Если ты хотела с кем-то поговорить, почему ты не пришла ко мне?
Майк во всем прав. Зак обижен, потому что, по его мнению, у нее существуют потребности, которые он не способен удовлетворить.
Но как Мишель даст ему ответ, который он хотел услышать, не поговорив сначала с братом и невесткой? Ведь вопрос такой деликатный.
— Зак, у тебя сейчас и так много забот.
— Если ты имеешь в виду моего вновь объявившегося отца, то это не причина. Почему ты не доверилась мне, не попросила помощи у меня? Что, черт возьми, Майк может сделать для тебя такого, что не могу я? Не понимаю, почему я этого не учел заранее, — мрачно пробормотал он. — Я не Роб и даже ни капельки не похож на него.
Она крепко зажмурилась.
— Я сегодня утром сказал семье, что уже не нуждаюсь в сиделке. Они ждут, что ты вернешься к себе домой сегодня вечером.
Так, значит, ее уволили!
Единственная надежда, что их разлука будет временной. Но Зак не знал, как плачет сейчас ее сердце.
— Как ты будешь справляться с продуктами?
— Даг и Мики придут сюда на этой неделе.
— Ты записан к доктору на пятницу, — напомнила она.
