оценкой «хорошо», хотя его работа на эту оценку не тянет. А вот это написала нахальная веснушчатая девчонка, которая все время задает наглые вопросы — теперь можно поставить ее на место. Она ведь заслужила «удовлетворительно»?
Тридцать три, или семьдесят четыре, или сто восемь экзаменационных ответов, ни о чем не говорящих, скучных ответов. Преподаватели склоняются над конкретными доказательствами того, какие знания студенты усвоили за прошедший семестр — хм, разве я непонятно это объяснил? Неужели мне не удалось раскрыть и эту тему? Ответы студентов — это мерило собственных педагогических способностей, хотя немало преподавателей пребывают в уверенности, что и в этом семестре многие по разным причинам не посещали их лекции.
Студенты спят в узких кроватях в общежитиях. Они должны проспаться после празднования сдачи экзамена, отоспаться после напряженной ноябрьской подготовки к сессии и поспать, чтобы забыть о предстоящем устном экзамене.
В июне и декабре в университете происходят одни и те же события: хлопоты по выставлению оценок, проверка оценок перед их обнародованием, устный экзамен, студенческие восторги, студенческие слезы, подача апелляций, заполнение экзаменационных протоколов. После чего наступают наконец долгожданные летние или рождественские каникулы, как пустые скобки между прошедшим и новым семестром.
В этом году у Пола было необычное Рождество. Он работал над «РЕВ 21», и даже в свободное от исследований время мысли о проекте не отпускали его. Но он думал и о Нанне.
Уже в середине декабря он начал размышлять над тем, что купить ей в подарок. Он привык делать подарки своим подругам, но обычно он совершает такие покупки в канун праздника, и на это у него уходит всего несколько минут. Пол всегда идет в один и тот же магазин (все равно редко когда одна и та же женщина получает от него подарок два года подряд) — в магазин нижнего белья в одном из тихих переулков неподалеку от улицы Киркевейен. Это маленький магазинчик со стенами коньячного цвета, на двух из них развешано женское белье пастельных цветов. Там всегда работают две плоскогрудые старые девы, они переминаются с ноги на ногу за старомодным прилавком с множеством разных ящичков, где бюстгальтеры разложены по размерам бюстов, а трусы — по размерам бедер. Пол, конечно, не знаком с этой хитроумной системой, он просто произвольно показывает на один из комплектов, висящих на стене, а две услужливые продавщицы подбирают размеры, ориентируясь на формы, которые Пол довольно условно рисует в воздухе. «Да, вот здесь ее тело узкое, но у нее большие…» — говорит Пол, изображая возбужденного рождественскими покупками расчетливого и практичного человека. Дамы с пониманием кивают, улыбаются и делают для него все, что в их силах, но всегда кладут в упаковку талон на обмен покупки. В этом магазине продается только дорогое белье, в основном французских и итальянских производителей.
За несколько дней до Рождества одна из продавщиц говорит другой: «Скоро придет тот молодой рыжеволосый мужчина!» — «Да, не позднее, чем завтра», — отвечает вторая, после чего они начинают выжидательно поглядывать на входные двери. И Пол год за годом приходит в их пыльный магазинчик.
В январе, как правило, та, что была избранницей Пола в этом году, появляется в магазине, чтобы поменять подарок на комплект нужного размера. «Это тоже всегда интересно», — говорит продавщица, проводив подругу Пола. «Да, у него действительно хороший вкус», — вздыхает вторая.
Но не может же он подарить нижнее белье Нанне (как в таком случае отреагирует этот Кристиан?), и в этом году две дамы не дождутся своего любимого клиента. Пол потратил много времени, чтобы выбрать Нанне подходящий подарок, он рыскал по магазинам, консультировался с Мортеном и в конце концов в маленьком ювелирном магазине у здания суда купил нитку нежно-розового речного жемчуга с подвеской из белого золота в форме маленькой книжки. Он положил подарок в ее почтовую ячейку в канцелярии, а на следующий день обнаружил в своей плоский сверток.
Все остальное в это Рождество осталось неизменным: конечно, ребрышки с чудесными шкварками, изысканно-бледные сардельки из свиного фарша, прелестные сосиски и круглые свиные котлетки, приготовленные Марен Бентсен из продуктов, купленных в ее любимом мясном магазине, в том же самом, куда Эдит Ринкель заходит за едой, когда изредка готовит дома. Пол всегда заведует овощами: он готовит салат из красной капусты (с яблочным пюре и лимонным соком вместо уксуса), чистит миндалевидный картофель и делает традиционный рождественский салат семьи Бентсен с апельсинами, цикорием и черносливом. Десерт — это тоже результат сотрудничества матери с сыном: она готовит рисовый крем, а он приносит вишневый соус (купленный в магазине).
Мама ходит на рождественскую службу в церковь Вестре-Акер, Пол встречает ее по окончании богослужения, они спускаются к могилам дедушки и бабушки и зажигают на них свечи, и Пол всегда удивляется тому, что этот момент кажется ему необычайно трогательным. Почти на всех могилах горят факелы или свечи в пластмассовых подставках. Небольшие группы людей, которые наверняка мерзнут и мечтают поскорее попасть домой в украшенные гостиные, к вкусной горячей еде и подаркам, стоят у могил, счищают с них снег и думают о тех, кто спит в промерзшей земле. Кладбище, мимо которого Пол ходит почти каждый понедельник и на которое обычно посматривает с уважением, внезапно наводит его на мысли о бренности жизни и о любви человеческой.
Рождественский вечер прошел как обычно: мать и сын вкусно поели, обменялись подарками. Пол открыл подарок Нанны (это был один из самых популярных романов минувшей осени), мама распечатала подарки подруг. Потом они разожгли камин и, глядя, как синие и зеленые огоньки пламени охватывают упаковочную бумагу, пили портвейн, разговаривали, но постепенно беседа сошла на нет, они включили телевизор и стали рассматривать празднично одетых ведущих, которые изо всех сил старались излучать радость.
Но Пол думал о Нанне — не о ее теле, не сейчас, и не о Кристиане, а о «РЕВ 21». Проект не отпускал его, несмотря на съеденные ребрышки, каминный огонь и мамино рождественское настроение.
Во время рождественских каникул Пол с Мортеном совершили несколько лыжных прогулок, учтиво поприветствовав ель, под которой, как говорят, был зачат Пол, хотя не знали точно, о какой именно ели идет речь (Марен показывала как минимум четыре разных дерева).
Все это время Мор ген провел без сына, Сондре должны были привезти к нему только в новогодний вечер. Сондре в феврале исполнялось два года, и не было еще ни одной ночи, чтобы он не просыпался.
— Хорошо, наверное, провести Рождество без детских криков? — спросил Пол.
— Я бы хотел, чтобы в Рождество он был со мной, — сказал Мортен, и больше они не говорили об этом.
В кафетерии гостиницы «Кобберхаугхитта» они ели котлеты из оленины. Мортен что-то рассказывал, он выглядел очень оживленным, и Пол начал подозревать, что он хочет сообщить ему что-то очень важное, по крайней мере просто важное, но все равно не мог сосредоточиться на словах друга. Мортен замолк, выжидающе посмотрел на Пола и, поскольку тот по-прежнему молчал, широко улыбнулся, обнажая солидные щели между верхними зубами, и сказал, что влюбленность Пола нетрудно заметить. Пол не отрицал — ведь он же был влюблен! — но не мог объяснить Мортену, что в данную минуту он был глух и невосприимчив не потому, что думал о Нанне, а потому, что размышлял над недописанной переводческой программой.
Это произошло в один из морозных январских дней. В коридорах кафедры было довольно тихо. Все сотрудники находились на семинаре о путях развития кафедры футуристической лингвистики «Куда лежит путь футлинга?». Средний возраст участников семинара составлял приблизительно шестьдесят лет, и уже не один год никому из них в голову не приходили свежие мысли. Но Пол, Нанна и другие сотрудники моложе сорока лет занимали временные должности, и поэтому их на семинар не пригласили.
Так вот, это случилось в холодный январский день. Внезапно он
Он поспешил записать формулу, пока не упустил мысль, как это уже однажды случилось с ним
