– Анжела Петровна! Чем у вас ребёнок занимается? – строго сказала Вера Игнатьевна. – Прекратите сейчас же! Кто потом из него вырастет? Маньяк Девочкин? И сами ведите себя пристойно! Я же не слепая! В конце концов, кто из нас служит в полиции нравов? Я к вам обращаюсь! А то наш водитель во что-нибудь врежется!
Хмельная от счастья Анжела подняла голову:
– Не такой уж он маленький, Верка… – хихикнула она и облизнулась. – Не прессуй чёрного. Он вне нашей кон… компетем… ции…
И снова предалась изнеженности нравов.
– Хиха де пута манчада, – злобно процедила учительница. – Вергуэнца!
– Не связывайтесь с ними, сеньора Вера, – сказал кум Понсиано, покончивший с угощением. – И с этим парнем тоже зря возитесь. Это же обыкновенный коко, только во плоти. Он бродит ночью по деревне, бесит скотину, пугает парочки после танцулек, орёт, гадит в квашню хозяйкам – отвратительный тип. Такой жил у нас в кладовой, и я лет до семи в него верил и боялся, а потом взял оглоблю да ка-ак…
Но сердобольная Вера и письменным-то характеристикам не придавала значения, уповая на индивидуальный подход:
– Маленький! Это дрянь! Я тебе лучше песенку спою!
Малыш неожиданно легко отказался от растлевающего устройства и присел у ног Веры Игнатьевны на какую-то бесформенную кучу.
– Куда это мы залезли? А, знаю! Наши балбесы на выпускной в такие наряжались! Это тоже дрянь. Ты лучше слушай:
Первым захрапел кум Понсиано.
ГЛАВА 32
Никогда не понимал женщин.
Что им нужно? Что им всем нужно? Что им всем нужно от меня?
Неужели дремлющий в них первобытный инстинкт позволяет разглядеть сквозь ветхую телесную оболочку настоящего меня – Повелителя Грёз и Владыку Хаоса? Неужели в мешке нельзя утаить не только шило, но также и мыло?
А, может быть, эта гиперборейская жрица варварского культа Кибелы или Иштар-Ашторет лишь случайно воспользовалась моей минутной человеческой слабостью там, в полумраке отхожего места, подобно коварной вдове уничтоженного мной Родерика Блэкбери?
О нет! Я узнал её! Я узрел стоявшую у её ног Чашу Танит, выкованную из освящённого цинка, а в руках она держала Посох Танит, вырезанный лично Хастуром из самой тонкой ветви вековечного ясеня и увенчанный перекладиной, поддерживающей влажный Покров Богини.
Узкий язык пламени, вспыхнувший между нами, сделал всё очевидным. Это она, моя Вечная Супруга, похищенная мстительным Азатотом ещё в те далёкие эоны, когда по Земле бродили только одинокие эласмотерии, а вулканы не могли вырваться из своих узилищ. Все эти бесконечные тысячелетия ждала она меня на бескрайних зимних просторах…
Моя верная Танит! Так вот что означали твои странные телодвижения и нарочито грубые троглодитские выкрики! Ты пыталась с помощью Посоха и Покрова, смоченного в Источнике Забвения, стереть мои следы! Ты думала, что твой Леденящий Перст Угольных Полей Херакса – всё тот же жалкий беглец, преследуемый нашим гонителем и разлучником! Ты решила спасти меня!
Но я произнёс несколько слов – и свершилось преображение.
О нет, моя Танит, насколько я понял, не утратила своей силы, напротив – ей даровано было право преследовать тех самых жриц Кибелы, что ритуально торговали своими телами в воздушном порту, стараясь, в угоду Азатоту, помешать моему визиту. Вот почему нас так страшно болтало в воздухе!
Даже шоггот сразу же признал власть Госпожи Снов, но старался держаться подальше от цинковой Чаши и смертоносного Посоха.
Теперь она, как и я, предстала во всей силе. Вредоносные жрицы Кибелы разбегались при виде серого одеяния, украшенного пентаклями на серых нараменниках.
Она сразу же поняла свою задачу. И экипаж, выбранный ею, был воистину достоин меня – её Вечного Супруга и Господина. Водитель, мерзкий трус, был настолько потрясён маленьким шогготом, шутки ради напялившим мою истинную оболочку, что сделался невменяем, и его можно понять. Пришлось взять управление в собственные руки – правда, для этого понадобилось поймать крысу и оторвать ей голову, чтобы нанести на поверхность машины соответствующие Знаки. Моя Танит выразила искреннее удивление – бедняжка! Она успела забыть так много!
Азатот в бессильной ярости пытался преграждать нам путь, то и дело выставляя на дороге препоны в виде красных огней. Вотще! Рубиновый Запрет после пары весьма несложных заклятий претворялся в Изумруд Благоприятности.
Чутьё подсказывало моему рабу шогготу, что рано или поздно мы настигнем барселонского беглеца и его ведьму.
День сменялся ночью – даже мне не всегда удаётся восторжествовать над Временем. Иногда, чтобы отвлечься и дать волю обуревавшим нас чувствам, я передавал управление слуге. При виде его стражи Азатота, явно имевшие приказ преступного владыки задержать нас, шарахались в стороны и пытались спастись, выставляя примитивные Жезлы Афтамота с чёрно-белыми полосами. Здесь, в Гиперборее, слуги моего врага на удивление мелки и кривоноги. Некоторые из этих примитивных существ, впрочем, узнавали Серую Танит и отдавали ей несуществующую честь. Первобытные рефлексы ещё работали…
Настигнутая ведьма даже попыталась отделаться от меня ритуальным приношением. Жертвенное блюдо приготовлено было по всем правилам и в иное время могло быть принято с благосклонностью, но сейчас
