мальчишек. – У младенца и волосы, и глазки еще десять раз в цвете переменятся. Ты сам, Стремглавка, черным родился и даже в шерсти, а к ходячим годам посветлел… Обух покойный даже сомневаться начал – от него ли ты!
– Тогда делать нечего, – вздохнул Ироня и с самым суровым видом заявил: – Чтобы не было в государстве смуты, одного младенца следует тайно удавить, а свидетелей казнить!
Стремглав от такого предложения не сумел даже рта раскрыть, зато раскрыл рот ребеночек: нянька, услышав страшные речи шута, выронила мальчика на горбатый паркет – только головка состукала.
– Руки дырявые! – рявкнул король, подхватывая с пола пострадавшего орущего сыночка. – Гляди, чего наделала – у парня шишка на голове растет!
Заорало, помогая брату, и другое чадо, хотя хладнокровная бабка Инженю крепко держала его в охапке.
Но потом и она выронила драгоценную ношу, потому что увидела: на лбу неповрежденного ребенка тоже поднимается точно такая же шишка!
Уроненные дети заголосили вдвое шибче. Теперь у каждого из них было по две шишки!
– Беру свое бесчеловечное предложение назад, ваше величество, – сказал Ироня по-бонжурски. – Потому что жизни обоих младенцев связаны незримой нитью – боль одного непременно отзовется во втором. Так бывает. Недаром даже разлученные близнецы зачастую болеют одними болезнями, женятся и умирают в один день, разделенные хотя бы и морем. А в нашем случае эта связь особенно крепка. Видно, Алатиэль и вправду была нелюдского племени…
Между тем младенцы быстро утешились, попавши в добрые руки кормилиц.
– Шутки у тебя, однако, – сказал король. – Не шути так больше.
– Как могу, так и шучу, – обиделся Ироня. – Придется обоих беречь пуще глаза – про запас одного не спрячешь! В лес на воспитание не пошлешь – надо, чтобы оба всегда на глазах были! Ох, хлебнем мы с ними горюшка!
– Мне не привыкать, – сухо сказал король. – Я и так в горе как в море, в беде как в воде. Сожжены и корабли, и мосты, и прочие деревянные снасти. Был я плохим мужем – попробую стать хорошим отцом…
– Да не в тебе дело, – махнул рукой Ироня. – От первой любви добра не бывает. А эльфийская любовь и вовсе сплошной обман…
– Знал бы ты все… – шепотом сказал Стремглав.
– Расскажи – легче станет, – так же тихо ответил Ироня.
– Никогда, – сказал король. – Этого никто знать не должен, а особенно дети. Они вырастут, начнут спрашивать про маму, а ты, добрый шут, им глазки и откроешь по причине старческого слабоумия…
Ироня посчитал на пальцах и оскорбился:
– Слабоумия?! Да я в ту пору как раз в самый сок взойду! Может, даже сам заведу семью: за меня любая пойдет!
– Я после Чизбурга никому не могу верить, а себе – более всех, – сказал король. – Принесло же в ту ночь к нам на двор Килострата с его царскими знаками! Теперь мне эти знаки в каждом углу чудятся, за какое дело ни возьмусь! Все у меня поперек идет!
– Нет, – сказал шут. – Килострат правду говорил. Иначе ты до сих пор ремни бы резал в своей деревне, а я подбирал бы кости под варяжскими столами. Все было правильно в жизни. В ней вообще все заведено правильно, если подумать.
– Да, в жизни все правильно, – согласился Стремглав. – Кроме людей.
– И еще в жизни все забывается, – напомнил Ироня. – Особенно дурное.
– Ее я забыть не сумею, – сказал король.
– Тогда оставил бы на память эльфийское ожерелье. Другого такого на свете нет. Подарил бы его молодой жене, ведь не век тебе вдовствующим королем ходить.
– Ожерелье она забрала с собой, – еле слышно сказал Стремглав, но Ироня услышал, и стало ему отчего-то страшно.
И горбатый шут пошел прочь, не спросившись, и споткнулся на корявом паркете, и помянул медвежье ухо, пихту и елку.
– Ох, не завидую я королевским полотерам! – ухмыльнулся он.
– Ты куда? – спросил Стремглав.
– Имена твоим детушкам выбирать!
…Имена он выбрал, покопавшись в полусгоревших старинных книгах, да такие редкие, давно не употреблявшиеся отыскал, чтобы у принцев не нашлось тезок во всей Агенориде.
Назвали королевичей Тихон и Терентий.
Часть вторая
ДВОЕ ИЗ ЛАРЦА НА СУНДУК МЕРТВЕЦА
ГЛАВА 1,
в которой, по примеру нынешних газет, приводится календарь памятных событий
Те, кто читает по звездам и предсказывает судьбу, считают самым главным днем в жизни человека день его рождения. С этим, конечно, не поспоришь. Но астрологи идут дальше и утверждают, что родиться можно под счастливой звездой, а можно и под несчастливой. Хотя понятно даже новорожденному младенцу, что
