значительная часть людей рождается ясным днем, когда никаких звезд на небе нету вовсе – ни счастливых, ни наоборот.
Как было уже указано в начале нашего повествования, королевичи Тихон и Терентий родились пятого дня короеда месяца в год 1999 от Восхода.
Много лет спустя умные люди, переворошив груды исторических хроник, установили, что в этот же день:
а) успешно осуществил возгонку виноградного вина великий сарацинский ученый и поэт Сабразим Ал- Каши Бухани в своей тайной лаборатории близ Урюк-Чурека. С тех пор он и считается отцом и покровителем всех пьяниц, хотя посконичи к тому времени уже давно гнали почем зря свой знаменитый совиньон, но тогда Поскония не относилась к числу великих мировых держав и не могла отстоять свой приоритет;
б) орда майнготов, вторгшаяся на территорию королевства Морковия, была остановлена армией, состоящей из сорока тысяч девственниц. Историки до сих пор сомневаются, чтобы морквины сумели набрать этакую прорву невинности. Уж коли девушка способна орудовать мечом, так она и в любое другое дело годна. Впрочем, сотня-то девственниц там была – они сражались в передовом отряде с целью навести своим видом нестерпимый ужас на противника;
в) неспанский авантюрист дон Хлестафор Килун, сумевший выманить у королевы Догореллы и короля Транспаранда кучу денег, вышел из гавани Пуэрто-Причало во главе флотилии из трех кораблей – «Ла Сальдо», «Ла Бульдо» и «Ла Нетто» с целью проложить Северный морской путь из варяг в шведы. Вместо того им был открыт целый обширнейший материк, впоследствии заслуженно получивший название Хлестафорика;
г) в столицу Стрижании город Челдон пришел пешком из глухой провинции некий сын трактирщика Генри Твистлэнс, ставший впоследствии знаменитым драматургом, автором пьес «Архимий и Папилла», «Протоген», «Чувырло Восьмой, или Бесплодные яйца», «Разводилло, или Стрелка в таверне», «Чимодано и Прохлюздия», «Амбалион», «Стон в зимнюю печь» и множества других, идущих на сцене и по сей день. Впрочем, многие нынешние исследователи сомневаются в его авторстве: мало того, что славный Твистлэнс был неграмотен, он и говорить-то толком не умел и в королевском театре «Примус» всю жизнь изображал рев диких животных за сценой. Делал он это столь натурально, что в конце концов был растерзан сворой охотничьих собак, которых какой-то стрижанский вельможа из прихоти притащил с собой на представление. Но именно Твистлэнсу приписывается даже девиз театра «Примус»: «Весь мир – бардак, а люди в нем – клиенты»;
д) группа бонжурских ученых получила-таки огненосный порошок, но при этом погибла всем составом, прихватив заодно и пригород Плезира;
е) немчуриец Шлехтенвальд изобрел непечатный станок для распространения своих в высшей степени гнусных и похабных сочинений. На сем станке добрые люди пытались было набрать для опубликования трактат Свеклония Бемского «О неповрежденном благонравии», но все равно выходила известная история про ефрейтора Шмультке, козла и молочницу;
ж) в жарком Камерале решительные воины племени или-или угнали скот у малочисленного народа еле- еле. Так началась великая война, отголоски которой слышатся на Черном континенте и по сей день;
з) из пещер и дебрей Буддистана вышел пророк, провозгласивший, что все в мире – фигня. У него, разумеется, нашлось множество последователей, большинство из которых и слыхом не слыхивали об этом учении, а восприняли его от природы.
Таков был мир, в который пришли принцы Тихон и Терентий.
ГЛАВА 2,
в которой рассказывается о расцвете Посконии, о белом хрене в конопляном поле и о злостной клевете, распространяемой западными журналистами
Как уже было сказано выше, Гран-Посконь воздвигнулась на восточных рубежах старой Агенориды внезапно, как возникает из тумана ледяная гора перед носом обреченного корабля, как появляется бдительный ночной патруль перед изумленным ловким лазутчиком, как разверзается ловчая яма под тяжелыми лапами могучего хищника, уже уверенного, что добыча достанется ему.
Иноземные купцы вдруг с ужасом узнали, что продавать им за бесценок лес, мед и пеньку больше никто не намерен, а вместо глуповатых боляр и хворян, знать не знавших настоящей цены своим природным богатствам, появились тороватые мужички с обозами первоклассных товаров. Языками мужички покуда не владели, но учились быстро и торговались яростно. Мало того, явственно обозначились и рубежи новой державы, и оснастились эти рубежи заставами и таможнями, и лупили эти таможни с чужестранных негоциантов такую пошлину, платить которую можно было только с большим кряхтеньем и оханьем.
Уклонинские атаманы Карпо Теребенько и Карась Вульва, ходившие в Посконию пограбить, как домой, почувствовали на себе тяжкую руку нового посконского владыки. Атаманы поплакали о прежнем вольном житье, утерли глаза атласом необъятных своих шаровар да и предпочли доброй посконской виселице добрую вассальную клятву.
Варяги, пошедшие в очередной сезонный набег вниз по матушке по Вобле, были обстреляны с берегов из камнеметов и пошли в основном ко дну вниз головами, потому что на головах были тяжелые рогатые шлемы.
Немчурийский боевой орден Броненосцев попробовал попытать счастья на тех же северных рубежах, но навстречу ему из лесов вышла закованная в латы пехота, подкрепленная арбалетчиками. С тех пор о Броненосцах никто не слышал, а само имя их в знак презрения было торжественно присвоено заморскому безобидному зверьку, покрытому чешуей.
Сарацины, отправившиеся в Южную Посконию в очередной поход за невольниками, сами оказались в плену, были направлены в глубь страны и там, ради сохранения жизни, приняли на себя обязанности дворников в строящихся городах.
Даже в далекой Бонжурии Пистон Девятый, в котором до сих пор король продолжал бороться с рыцарем, признал, что не надо было ему никуда отпускать капитана Ларусса, а надо было плюнуть на недовольство вельмож, дать капитану герцогский титул и пожаловать прекраснейший в стране замок под названием Эван-Дюрак. Теперь же приходилось Пистону терпеть при дворе невежу, посконского посла графа Верзило по прозвищу Долгая Сабля, грубого мужлана, который, вместо того чтобы мочиться на стены королевской резиденции, как все добрые бонжурские шевалье, сколотил для себя и своих сотрудников особую отхожую будку с ямой и поговаривал уже о строительстве бани.
За право посещать означенную будку придворные охотно платили послу государственными тайнами, а что же будет, когда баня откроется?
