– Где это он нахватался? – удивился Тихон.
– То ли это для него первая ярмарка? – ответил брат.
Окружившие дона Кабальо люди начали сокрушаться – надо же, барон, а вынужден зарабатывать на жизнь балаганными чудесами!
Народ подобрался хозяйственный, и первым делом кто-то поинтересовался, нельзя ли приспособить чудесного жеребца Сигизмунда под плуг.
– Дурак он, что ли, землю пахать? – вместо коня ответил Терентий.
Пейзане, кивая друг другу, согласились с таким резоном. Те, что пограмотнее, заказывали какие-нибудь буквы или слова, и дон Кабальо копытом чертил в пыли назначенное. Потом какая-то девица пожелала романсеро – появилось и оно, правда, коротенькое. Тихон едва успевал стирать написанное для новых достижений жеребца Сигизмунда, а Терентий едва успевал собирать деньги, вслух восхищаясь:
– Ну народ! Ну что таким-то не править!
Наконец дон Кабальо объявил:
– Высокоученый жеребец Сигизмунд устал от штудий. Впрочем, за дополнительную плату он поможет любому желающему воспроизвести столь же смышленых жеребят… Деньги отдайте моим оруженосцам.
Дона Кабальо увели воспроизводить, а братья стали считать деньги, и вышло больше, чем взяли у коварного гостинника.
– Ну что, к принцессе? – спросил Терентий.
– А куда же еще? – сказал Тихон.
ГЛАВА 23,
в которой Тихон и Терентий влюбляются, а бородатые дети получают по заслугам
Как уже было сказано, попасть в балаган «Поцелуй принцессу» можно было, только заплатив сперва за аттракцион «Бородатые дети». Бороды действительно имелись, и немалые, да и вообще из кудлатых волос этих деток едва выглядывали носы и поблескивали глазки.
– Вы, что ли, дети? – не поверил Терентий.
– То ли сам не видишь, чудило деревенское, – ответил самый рослый из деток. Голос у него был еще пониже, чем у дона Кабальо. – Вот гляди, сопляк, и убеждайся…
С этими словами рослый ребенок запрыгал на одной ножке, да так неловко, что упал.
– Не ушибся, миленький? – ласково спросил Тихон.
После этого чудесный ребенок заревел, но как-то неубедительно, будто не вовремя разбуженный медведь.
Остальные бородатые дети мрачно водили хоровод и пели какую-то не совсем детскую песенку:
Терентий ухмыльнулся и сказал, что хотел бы прослушать песенку ну хотя бы про маленькую елочку или про сказочный остров Чунга-Чанга, но бородатые дети – мал мала меньше – так на него глянули, что принц понял: еще немного, так будут ему и Чунга, и Чанга, и все сорок четыре удовольствия.
– Ладно, – сказал он. – Где у вас тут принцесса, пусть выходит – целоваться будем.
– Хлеб за брюхом не ходит, – ответил старший бородатый ребенок. – Сам в шатер зайди, небось, не прынц…
Терентий послушно зашел под своды, побыл там некоторое время…
– Обман народа! – заорал он. – Кого там целовать? Она под стеклом!
– Правильно, – сказал старший бородатый ребенок. – А как же иначе? Иначе неинтересно. Иначе любой дурак ее поцелует, разбудит и полцарства получит. Ты только сравни входную плату – и полцарства.
– Уберите стекло, я жаловаться буду! – не унимался Терентий.
– Вот сам и разбей, – зевнул старший. – Как у нас на шахте говорили: «В случае чего – разбей стекло, нажми кнопку».
Терентий ринулся назад в шатер.
– Э нет, – сказал старший. – Второй подход. Плати по новой.
И заплатил Терентий, и вошел Терентий к принцессе, и звуки ударов донеслись из шатра.
– Это, брат, тебе не бычий пузырь, – мечтательно сказало бородатое дитя и подмигнуло Тихону. – Это, брат, горный хрусталь. Настоящий. На совесть делали…
Тихон тем временем смотрел на свой опухающий кулак и кривился от боли.
– Ну, я вам, дети, со временем устрою счастливое детство, – пообещал Терентий, выйдя из шатра. – Дайте срок, дам и я вам срок…
В ответ бородатые дети посоветовали Терентию не пугать весну цветами, а девку – отдельными частями, в то время как она, девка, наблюдала явление в целом.
– Она красивая, братец? – подбежал Тихон.
