же человеческая, согласно учению о Трех путях, расчленяется, в свою очередь, на три категории – «трахман», «бляхман» и «зусман»…
– …и птица эта опускается на морское дно, и находит там раковину с жемчужиной, и достает эту жемчужину, и жемчугом устилает свое гнездо…
– …теперь рассмотрим переход кисти руки из хватательной стадии в ударятельную…
– …миллионов лет наше Солнце тоже погаснет. Поэтому имеет смысл уже сейчас покупать свечи и факелы в неограниченных количествах…
– …гипотеза о существовании так называемых динозавров выгодна прежде всего фабрикантам игрушек. Гигантские же кости и яйца, иногда находимые строителями, свидетельствуют прежде всего о том, что наши далекие предки лучше питались и активнее размножались…
– …жители острова владеют, по меньшей мере, пятью языками, но говорить не могут вовсе, потому что пяти языкам очень тесно во рту…
…Когда восьмой по счету новичок грохнулся в обморок, служители сжалились и вывели неофитов из стен Лабиринта.
Правда, на этом экскурсия не окончилась: их еще быстренько провели по лабораториям и мастерским. Там было темно и дымно, что-то лязгало, скрипело и взрывалось…
– Гляди, брат, чего я прихватил! – похвастался Терентий на пути к гостинице и достал из-под плаща большую темного стекла бутыль с притертой пробкой.
– Что это, Тереша? Зачем ты это украл? Нас же теперь выгонят!
– Один я, что ли, там был? На нас никто и не подумает. Прочти-ка лучше, что здесь написано. Может, вино?
Наклейка на бутыли гласила Мертвым Языком:
– Значит, не вино, – с сожалением сказал Терентий и приоткрыл пробку. Сперва он поднес к горлышку нос, а потом и ухо.
Из бутылки слышались разнообразные звуки: музыка, пение, топот пляски и даже крики «Горько!».
– Не вино, а пригодится, – загадочно сказал Терентий и тщательно притер пробку. – Мало ли как жизнь повернется… Надо только спрятать ее получше.
– Пойдем на конюшню, проведаем дона с Васильком!
Дон Кабальо и василиск устроились совсем не худо: Василек своим видом отпугивал от кормушки других лошадей, и они с доном лопали овес от пуза.
– Вам хорошо, – сказал Терентий. – А нам вот еще посвящение предстоит… Или не ходить?
– Как не ходить? – возмутился дон Кабальо. – Это позор! Вас товарищи и за студентов тогда считать не будут!
– А посвящать – это больно? – спросил Тихон.
– Смотря чем, – сказал конь. – Если деревянным башмаком – еще терпимо…
– А чем еще могут? – встревожился Терентий и даже ухватился за место, обреченное посвящению.
– Жестяной кружкой, – предположил дон Кабальо и как в воду глядел.
ГЛАВА 26,
в которой вся честная компания идет на представление, а попадает в конце концов… Что же вы хотите – два раза по тринадцать!
– Мальчики, мы идем в театр! Граф достал билеты! На представлении будет сам король!
Мальчики лежали в своих постелях на животах.
– Больно много твой граф хлопочет, – сказал Терентий. – И схлопочет-таки.
– Ну как вам не стыдно! – сказала принцесса. – Он бы мог на вас и не покупать. Я его, во всяком случае, не просила…
– Вот и идите сами, – сказал Тихон.
– Какая прелесть! – воскликнула Изора. – Ты ревнуешь! Но должна же я хоть где-то появиться в новом платье! Пока дождешься приглашения на дворцовый бал! И вообще – вы хоть раз были в театре?
– А что это такое? – спросил Тихон.
– Мон блин, кто из нас проспал четыреста лет? Театр – это когда на сцену выходят актеры и начинают изображать разных людей – принцев, злодеев, красавиц, шутов…
– А чего их изображать-то? – не понял Терентий. – Разве в жизни этого добра мало?
– Потому что это те-а-атр, глупенький! К тому же самый модный – театр «Примус» из Челдона, тот самый, знаменитый. Правда, там все по-стрижански, но граф Пихто обещал мне перевести. И пьеса самого Генри Твистлэнса, новая – «Крестополк и Декламира». Вы сами себе потом не простите, что не пошли, детям своим будете рассказывать…
– Вот ты сама
Изора вдруг разозлилась, словно давеча на своих рудокопов:
– Что это такое? Дама к ним входит, а они к ней, можно сказать, спинами повернулись?
– Мы не нарочно, – сказал Тихон, перевернулся и взвыл. А Терентий взвыл, даже не
