Почти всех победило мое славное племя еле-еле, но при этом погибло множество славных воинов. А от племени многа-многа тоже осталась лишь горстка людей.
Наш вождь Напузи, чьи кулу-кулу звенели при ходьбе, и предводитель врагов Хирамба встретились на излучине реки и постановили решить дело поединком. Таково было мнение старейшин обоих племен.
Этот Хирамба был подобен слону Гуамбо во время гона, а вождь Напузи походил на слона одними лишь своими кулу-кулу, что, как известно, только мешает и в танце, и в битве.
Но колдун племени еле-еле, которого звали Кио-Кио, нашел выход из положения и поговорил с людьми по душам их предков.
И тогда пришел к вождю прославленный охотник Мцыри-Мцыри, который голыми руками задавил сразу двух леопардов.
– О Напузи! – воскликнул он. – Я не пожалею жизни своей ради родного племени. Съешь мою печень – и к тебе придет мое охотничье умение подкрадываться незаметно.
И вождь Напузи съел печень отважного Мцыри-Мцыри, и к нему пришло охотничье уменье, но этого было слишком мало для такого важного поединка.
И тогда вышел вперед могучий Камазу, который мог перенести на плечах восемь крокодилов зараз.
– О Напузи! – воскликнул он. – Я тоже рад пострадать за свой народ. Съешь мою печень – и ты сам сможешь нести по восемь, а то и по десять крокодилов зараз.
И вождь Напузи съел печень могучего Камазу и получил силу, достаточную для несения восьми и даже десяти крокодилов зараз, но этого все равно было недостаточно – слишком уж ответственный предстоял поединок.
И тогда поднялся с места опытнейший полководец Жюки-Жюки, славившийся умением топить врага в крови своих воинов.
– О Напузи! – воскликнул он. – Жить мне все равно осталось недолго, так уж и я пострадаю. Съешь мою печень – и сам обретешь великое полководческое искусство!
И вождь Напузи съел печень великого Жюки-Жюки, но это было уж и вовсе ни к чему – ведь предстоял-то поединок, а не битва тысячи против сотни.
Тогда пришел к вождю юноша Данко-Данко, чье сердце было преисполнено любви к людям.
– О Напузи! – сказал он. – Съешь мое сердце, и любовь к родному племени уверенно направит твою руку в поединке!
– Нет, – возразил колдун Кио-Кио. – Не делай этого, о Напузи, ибо любовь к своему народу есть не сила вождя, а его слабость. Лучше убей коварного Данко-Данко и съешь его печень просто так – для удовольствия.
И вот уже съедены были вождем все хоть чего-то стоящие печени мужей племени еле-еле, а уверенности в победе не было.
Тогда колдун Кио-Кио предложил:
– О Напузи! Твой племянник Мбулу Пропаданга славится своей хитростью, хотя и говорят, что ему дает советы мудрый паучок Ананси. Съешь его печень – и ты обманом победишь любого врага!
Тогда Мбулу Пропаданга послушал, что скажет спрятанный в его ухе паучок Ананси, вышел вперед и сказал:
– Я еще молод, и вся хитрость моя наперед будет известна врагу. А вот если я познаю все нау ки и все уловки белых людей да если печень моя преисполнится неведомой врагу мудрости – тогда побежит прочь проклятый Хирамба, даже не приняв боя. Дай мне, о Напузи, мешок с золотым песком, и вскоре я вернусь, чтобы и свою молодую жизнь принести в жертву племени еле-еле. А до тех пор довольствуйся печенью колдуна Кио-Кио – там столько хитрости, что она у нас уже в горле стоит.
– И верно! – сказал мудрый Напузи и потряс в знак согласия своими кулу-кулу, и они зазвенели громче обычного, что было добрым предзнаменованием.
И Мбулу Пропаданга взял золото, и пошел, и шел долго-долго, покуда не оказался в славном городе Плезире перед стенами Академии…
– Поучительная история, – сказал Бен Баррахлоу, когда низкий голос арапа отзвучал под сводами темницы. – Только я не понял – возвращаться-то ты думаешь?
– Бвана моряк, – сказал Пропаданга. – Среди черных людей, способных вернуться в такой ситуации, столько же дураков, сколько среди белых людей, задающих подобные вопросы. У меня в Плезире невеста, дочь старосты ювелирного цеха, за ней дом дают, хоть мои кулу-кулу и не звенят, как у наших и ваших вождей.
– Ты что, отец, – сказал Терентий. – Он хоть и черный, но не темный же… Слушай, а жучок этот – он что, до сих пор с тобой?
Мбулу Пропаданга ткнул себя в ухо:
– Конечно. И он уже усвоил достаточно белых премудростей, а поначалу от него толку не было… На всех экзаменах выручает, на все вопросы отвечает…
– Спроси у него, кто этот парень, похожий на моего брата? – сказал Терентий.
Пропаданга повернулся ухом в сторону Тихона-бледного. Из черной глубины показалась какая-то алая крупинка.
– Не соврал черномазый, – удивился боцман.
Тихон-бледный шарахнулся в угол.
– Не любит, – пояснил афробонжурец. – Ананси говорит, это сильный-сильный мганга-колдун. Настоящий колдун. Может быть, самый сильный в мире. И он твой брат, твой родной брат. У вас один отец и одна мать. Только где же еще один брат, спрашивает Ананси? Вас должно быть трое…
