Легко расправится другой,
И помни - все вокруг враги
Свой главный бой я проиграл,
И проигрыш тот - не восполним,
Я кровью землю замарал,
Но слез из глаз - не выжимал,
А что она?.. Она - с другим...
Мы все обмануты не раз,
Кто обмануться сам мечтал,
Наивной парой нежных фраз,
Случайной сменой лунных фаз,
Беспечно стерт любви накал
О, женщины, вам имя - ложь!
Как хрупок вашей страсти лед,
Разлука - шерсть мне не ерошь,
Итак сжимает сердце дрожь,
Боль из души веревки вьет
А помнишь, прошлою весной,
Ты молча в верности клялась...
В глубокой яме под сосной,
Любовный мне дарила вой...
Другому - нынче отдалась
А он - способен так любить?
До слепоты, до глухоты...
Кого в разрыве нам винить?
Поддался я... не смог убить
Того - кого так любишь ты...
И вот бегу, не чуя лап...
Теряю жизнь, теряю кровь,
Силен ли тот, кто духом слаб,
Кто предан, будто жалкий раб?
Но в ком еще жива любовь
А кровь из этих страшных ран,
Цветком душистым по весне,
Вдруг прорастет, презрев обман,
И вновь, неся любви дурман
К тебе придет. Но лишь - во сне...
Внезапно дверь комнаты широко распахнулась. От неожиданности Рейн уронил гитару, чуть не угодившую в огонь. С протяжным стоном боли лопнула разорвавшаяся струна. На пороге стоял Бела Фаркаш...
- Они нас выследили! - надрывно закричал он, напугав Рейна своими панически расширенными зрачками, огромными - словно два озера страха и горя. - Логан все знает!
Рейн вскочил, хватаясь за клинок - лежащий на полу, подле его стула:
- Что с Людвигой?
- Она в порядке! - Бела пошатывающейся походкой подошел к столу, взял графин с вином и начал жадно пить прямо из горлышка, не ощущая ни крепости, ни вкуса изысканного напитка: - Пока в порядке. Но ищейки Логана взяли наш след и уже не отступятся...
Рейн задумчиво теребил свой гладко выбритый подбородок...
- Брат, - в голосе Белы проскользнула нотка надежды, - может, ты поговоришь с Логаном и все ему объяснишь? Он тебя уважает, а поэтому если к кому-то и прислушается, то лишь к тебе...
- Бесполезно, - негодующе мотнул волосами Рейн. - Глава стаи Падших ненавидит вас - Чистых. Ведь это ваша кровь сделала нас уродами и мутантами, навсегда вычеркнув из мира нормальных людей! Логан намеренно видит в жизни только черный и белый цвета, он и знать не хочет о существовании чего-то другого, не укладывающегося в его принципы. Если он и совершает какие-то милосердные поступки, то делает это по-своему. Он даже добро - причиняет, а справедливость - наносит...
Бела обреченно поник головой:
- Тогда мы попали в западню. Людвига ждет ребенка...
- Ребенка? - гневно закричал не поверивший своим ушам Рейн. - Ребенка! Да как ты посмел подвергнуть ее такой страшной опасности? - он смотрел на брата с презрением. - Как мог ты обойтись с ней столь не осмотрительно и эгоистично? Ты... - он хотел добавить 'похотливое животное', но сдержался, здраво рассудив, что оскорбления ничего уже не исправят.
Фаркаш виновато отвернулся:
- Мы встречались слишком редко, - сбивчиво лепетал он, пытаясь оправдаться, - а потому - напрочь забыли об осторожности...
Рейн одарил старшего брата повторным, еще более уничижительным взглядом. Да-а-а, уж он то сам относился к благополучию Людвиги куда как бережнее...
- Твои уже знают? - напрямую спросил он, имея в виду стаю Чистых.
- Да, - вынужденно признался Бела. - Логан выследил нас с Людвигой и стал свидетелем последнего свидания. А затем он обратил внимание на ее недомогание и сделал правильные выводы..., - голос незадачливого влюбленного охрип от тщетно скрываемых слез. - Он встретился с нашим старейшиной Калебом...
- Дьявол! - бессильно сжимая кулаки, завопил Рейн, исступленно пиная каминную решетку. Рой искр взметнулся из огня, окрасив светлые глаза мужчины в цвет свежей крови. - При заключении мира Калеб однажды и навсегда, категорически запретил смешивать кровь двух стай. А Калеба невозможно разжалобить!
- Нам конец! - потеряно схватился за голову Бела. - Людвиге удалось сбежать от охранников брата, но теперь обе стаи объединились и идут по нашему следу. Они считают, - Фаркаш захохотал как безумный, оседая на пол, - что мы должны умереть...
- Тише, - Рейн заботливо помог брату подняться, ободряюще обнимая его за плечи, - я этого не допущу!
- Ты нам поможешь? Спасешь Людвигу и ребенка?- черные глаза Белы смотрели так доверчиво. - Пожалуйста, брат...
Губы Рейна искривила печальная усмешка:
- Помогу, - в нем боролись любовь и горе. - Клянусь спасти жизнь вашего ребенка, даже если мне придется отдать за нее свою!
Оставаться в Венгрии стало небезопасно, но возвращаться в Германию тоже не имело никакого смысла. И тогда Рейн выбрал Россию. Они смогли купить билеты на поезд и незаметно покинули Будапешт. Они прятались и скрывались несколько месяцев, а потом у Людвиги начались роды, и беглецам пришлось обратиться за медицинской помощью. Их выследили и нашли очень быстро... Рейн сражался, спасая не себя, а Людвигу и ее новорожденную дочку. Но способен ли один - даже называемый Воином дождя и
