поверила я в его исправление и все тут!
Вадим, вольготно развалившийся на продавленных, обшитых дешевым репсом подушках, немного помолчал, наслаждаясь моим растерянным видом и оценивающе наблюдая, как я стаскиваю насквозь промокшую куртку - на улице пуржило...
- Мда, - вынес обвинительный вердикт он, - ты ни одеваться, ни раздеваться красиво не умеешь!
Я немедленно запуталась в насквозь прохудившейся подкладке рукава...
- А пришел я потому, дорогая, что решил от тебя уйти! - непоследовательно продолжил он, в кои-то веки выдав нечто похожее на каламбур. - Чао, бамбина! Не нужна ты мне больше, Евангелина! - издевательски пропел он. - Ясно?
Я остолбенела. Все-таки, это совершенно разные вещи - подать на развод с целью приструнить загулявшего супруга или вдруг с бухты-барахты попасть в числе брошенных, никому не нужных женщин. Я почувствовала себя жалкой, к глазам подступили слезы отчаяния...
- Но Вадюнчик, - жалобно зашмыгала я, - я же на работу устроилась, я тебе денежки принесла. Хочешь, купим тебе тот замшевый пиджак, который ты в 'ДжейДи' присмотрел? - я суетливо полезла за кошельком. - У меня хватит... кажется..., - мое старое портмоне неловко раскрылось, на пол посыпалась мелочь.
- Ну а дальше? - неприязненно осведомился муж, брезгливо стряхивая купюру достоинством в сто рублей, спланировавшую на носок его лакированного ботинка. - Потом опять весь месяц одной картошкой питаться? А крахмал, между прочим, - он демонстративно провел ладонью по своим красиво уложенным, блестящим темным волосам, - очень вреден для внешности. Мой диетолог прописала мне минеральную воду 'Эвиан', балык, черную икру и киви!
У меня вдруг что-то оборвалось внутри и я, задыхаясь, прислонилась к обшарпанному косяку.
- Ты это серьезно?
- Про балык? - выгнул ровную бровь Вадим.
- Про ухожу?..
- Конечно, - он томно закинул ногу на ногу и рассмеялся мне в лицо. - Разве тебе не достаточно тех полгода жизни, которые ты у меня украла? Я истратил их попусту! А ведь я мог использовать их куда практичнее, с гораздо больше выгодой для себя...
'Украла?' - я ощутила, как в моей душе закипает холодная волна гнева. Эти пресловутые полгода - проведенные за стиркой и глажкой его рубашек, готовкой легких диетических блюд и вечной погоней за подработкой, уходящей на его модные шмотки... Я мыла полы в подъездах, выгуливала чужих собак и продавала газеты - вобщем, хваталась за любую возможность подхалтурить, чтобы купить моему принцу немыслимо элегантные ботинки или нежнейший кашемировый пуловер, стоящий дороже всего моего гардероба. 'Украла?'...
- Но я же устроилась на хорошую постоянную работу, - извиняющимся тоном промямлила я. - Подожди немного, скоро я дорасту до помощника редактора и тогда...
- Тогда? - яркие губы красавца изогнулись в саркастичной ухмылке. - Да у меня раньше седые волосы появятся! И потом, тебя же вышибут из этого журнала так быстро, что я и глазом моргнуть не успею. Помнишь то рекламное агенство? Тебя уволили за новаторский слоган: 'Плавайте поездами аэрофлота!'. Или второе, наверняка, до сих пор вздрагивающее от твоих нетленок про туроператоров и гинекологов: 'Мы работаем там - где другие отдыхают!'. Пойми, ты дура и неудачница. Я не хочу с тобой жить!
'Ну да, - презрительно подумала я, - для тебя жить - это значит жрать балык три раза в день и валяться на пляжах Мармариса...'
- Я не создан для убогого прозябания! - словно угадав мои мысли, соловьем разливался супруг. - Я хочу иметь машину. И не какую попало рухлядь, а только 'Ламборджини Дьябло'. Я не могу одеваться в китайские подделки с Таганского ряда и питаться овсянкой. Я рожден для богемной жизни...
'Да, ну! - про себя усмехнулась я. - И кто же тебя для нее родил, в этом вашем Верхнем Урюпинске? Похоже, как поговаривала незабвенная Эмма Эдуардовна, Верхний Урюпинск представлял собой настоящий заповедник непуганых идиотов, и дворяне там водились в поистине немыслимых количествах!'
- Я рожден для шикарных женщин! - пафосный тон мужа вырвал меня из сферы печальных раздумий. - А не для бесцветных белобрысых лохудр! Я тебя не любил, а просто использовал. Теперь ухожу к другой, более достойной моей внешности и интеллекта!
И тут я поняла - все, это предел, мое терпение истощилось!
То, что невозможно согнуть - можно сломать! Последние полгода жизни, проведенные с Вадимом - гнули меня по-всякому, да видимо - я оказалась крепкой. А сегодня он не раздумывая сломал мою любовь, очевидно, собираясь заодно втоптать в грязь и мою непростительно сентиментальную душу. Но похоже - он просчитался, ибо из разлома ненужной привязанности внезапно проклюнулся молодой побег, шипастый зачаток тщательно скрываемого экзотического цветка - называемого гордостью и самолюбием. Прежняя, робкая и вечно угождающая ему Евангелина умерла здесь и сейчас. Ее место заняла совсем другая женщина: спокойная, сильная, уверенная в себе...
Я небрежно прислонилась спиной к межкомнатной двери, покрытой старой, местами облупившейся краской и скрестила руки на груди - настолько внимательно разглядывая Вадима, словно увидела его впервые в жизни. Впрочем, так оно и обстояло на самом деле. Розовые очки ушедшей любви разбились вдребезги, больно изрезав мое сердце, но - уже на зашоривая глаза. Нынче я подмечала в нем совсем не то - что хотела видеть ранее, возводя обычного неотесанного мужика на пьедестал принца и полубога. Нет, теперь я узрела его истинную сущность, показавшуюся мне омерзительной и отталкивающей. Передо мной сидел не принц, а обычный неблагодарный эгоист, бесполезный трутень - привыкший жить за счет других.
Да, Вадим был красив. И я подметила, как сильно изменился он за последние месяцы. Фирменная одежда и посещение салонов красоты сделали его иным, к сожалению - затронув лишь внешность, но не душу. Внутренняя сущность красавца осталась неизменной, наоборот - утратив последние крупицы совести и справедливости. Отныне я поверила в существование монстров и энергетических вампиров, скрывающихся под поддельной личиной обычных миролюбивых обывателей. И мне еще сильнее чем прежде захотелось спасти этот мир, пока он еще не погрузился окончательно в пучину фальши и меркантильности. Потому что в этом мире не существовало настоящей, полноценной жизни.
- К ней уходишь, к Софочке? - безразлично поинтересовалась я, ожидая - возможно он все же окажется не совсем бессердечным мерзавцем и расскажет мне о любви к той, богатой женщине.
- К ней! - самодовольно ухмыльнулся Вадим. - Уж она то, в отличие от тебя, понимает - какое сокровище получает. Она уговорила дядюшку сделать меня замом директора и обещала познакомить с владельцем элитного модельного агенства. София считает, - мой муж артистично повел широкими плечами, - мне нужно попробовать себя на подиуме...
- Значит к ней! - ответно усмехнулась я. - Ну ладно жить, но как ты можешь спать со старой, целлюлитной женщиной?
Лицо Вадима перекосилось от возмущения, возможно - служившего лишь деланной маскировкой для чего-то другого, тщательно скрываемого даже от самого себя. Он вскочил с дивана, схватил меня за руку и насильно подтащил к установленному в прихожей зеркалу.
- А ты, - злобно заорал он мне в ухо, - считаешь себя красавицей? Ты давно на свое отражение любовалась? Думаешь, много кайфа спать с этаким мешком костей?
- Мешок костей? - с язвительным смешком передразнила я. - Не ты ли, радость моя, всегда восхищался худенькими фигурками прославленных манекенщиц? Чем хуже я этой знаменитой Натальи Водяновой или анорексивной куколки Кейт Мосс? - я критично присмотрелась к своим высоким скулам, впалым щекам, миндалевидным - слегка приподнятым к вискам глазам, необычного оттенка мокрого асфальта. Я сдернула резинку со своих светлых волос и они тяжелыми волнистыми прядями рассыпались по спине, окутывая меня почти до пояса. Подумаешь, худая и грудь маленькая - так это сейчас даже модно. Фигура в стиле унисекс. Зато рост у меня модельный и ноги, что называется от ушей. - А в газете мужики смотрят мне вслед и языками восхищенно щелкают! - сообщила я раскрасневшемуся от гнева мужу. - Пожалуй, зря я никогда косметикой не пользуюсь. Завтра же отправлюсь к Галке в салон и подберу себе макияж...
- Накраситься, значит, собралась? - возмущенно протянул Вадим, глядя на меня с враждебным испугом. - Хочешь привлечь к себе внимание?
