путь. Участь любого человека тяжела, а его дорога - пролегающая сквозь всевозможные жизненные перипетии, усыпана отнюдь не розами. А уж если ты настолько разочаровался в окружающей действительности, что вознамерился изменить ее сообразно своим взглядам и принципам, то будь готов противостоять мощнейшим ударам судьбы, способным значительно умерить обуревающий тебя энтузиазм. Мир - сильный противник, и без боя он не сдастся. Поэтому - начни с малого: попробуй изменить себя. Если ты устал от преследующих тебя невезений, погряз в неудачах и набил немало шишек с синяками - то не торопись сдаваться и ставить на себе крест. Просто подойди к зеркалу и громко произнеси вслух, обращаясь к гордости и смелости, долгие годы беспробудно спящим в глубине твоей души:
- Я уже устал считаться никем и ничем. Отныне я сознательно становлюсь самым умным, красивым, везучим и так далее! (Нужное - подчеркнуть проникновенной интонацией). И в моем благородном устремлении мне теперь не помешают ни война, ни экономический кризис, ни лень. Аминь!
И вот тогда, когда ты бросишь курить, отвыкнешь есть после шести вечера, приучишь себя ежедневно делать зарядку и обливаться холодной водой, то можешь адекватно проанализировать пройденный этап и признать: программа минимум - выполнена. Ты себя усовершенствовал. Теперь настала пора засучить рукава, мобилизовать силы и переходить к программе максимум - начинать переделывать мир.
Вечерело. Снег безостановочно лепил в окна, присыпая внешние карнизы уютными продолговатыми сугробиками. Прижавшись носом к стеклу, я с любопытством всматривалась в спешащих по улице людей, занятых приятными предновогодними хлопотами. С высоты седьмого этажа они напоминали мне трудолюбивых муравьев - тащивших набитые продуктами сумки и забавно сплющенные, втиснутые в прозрачный целлофан елки. Наверное, единственный праздник - вера в который не проходит с возрастом, это Новый год. Надежда на чудо неистребимо живет в наших сердцах, заставляя загадывать желания - вслушиваясь в размеренный бой кремлевских курантов. И разница заключается лишь в том, что в десять лет это желание запивается шипучкой 'Буратино', а в двадцать - сладким, холодно ломящим зубы шампанским. Да еще Дед Мороз все больше выпадает из образа абстрактного седобородого старика, приобретая зримые черты обнаженного Бреда Питта...
Красная Галкина 'Феррари' затормозила у моего подъезда. Подруга распахнула переднюю дверцу автомобиля и выпрыгнула на утоптанный снег, немедленно воткнувшись в него своими высоченными каблуками. Добродушно усмехаясь, я наблюдала, как она с руганью запахнула полы короткой норковой шубки и вывалила из багажника огромную полосатую сумку, сразу же становясь похожей на челнока с рынка.
Лифт конечно же не работал... Беззлобно переругиваясь, мы тащили неподъемный баул с этажа на этаж.
- У тебя там что - кирпичи? - с надсадным пыхтением возмутилась я, пихая сумку ногой.
- Не у меня, а у тебя, - хитро прищурилась Галина. - 'Три Орешка для Золушки', помнишь этот фильм?
- Угу, - неразборчиво буркнула я, вспоминая нас - тринадцатилетних сопливок, млеющих от обтянутой белыми колготками, загадочно бугрящейся промежности до неприличия красивого чехословацкого актера - исполнявшего роль принца. - А хрустальную туфлю ты мне тоже привезла?
- Пфе! - небрежно отреагировала подруга. - Бери выше - фирменные итальянские сапоги. Все равно без дела валяются, мне у них голенища узкие... Это ведь только тебя, - она с завистью покосилась на мои мослы, - даже в Освенцим без справки не примут!
Мы дружно рассмеялись.
А десять минут спустя, мы уже сидели за празднично накрытым столом и Галка капризно воротила нос от не доставшегося Вадиму балыка:
- Ой, я же на диете!
- Ешь давай, все равно выбрасывать! - командовала я. - Знаю я твою диету: в понедельник - огурчик, во вторник - помидорчик, в среду - кремация...
Подружка смешливо фыркала и бокал с 'Мартини' и послушно ела.
- А теперь не грех и делом заняться! - Галина усадила меня спиной к зеркалу и взяла пальцами за подбородок, придирчиво поворачивая мое лицо из стороны в сторону и рассматривая опытным взглядом профессионала. - И чего ты столько лет себя гробила? - вопрос прозвучал риторически.
Я покаянно хмыкнула.
- Значит так, - глубокомысленно рассуждала подруга, - черты лица у тебя явно не русские, а скорее - европейские. Вон носик какой аккуратный: тонкий, кончик чуть приподнят, ниже переносицы горбинка. Не то, что мой шнобель! - Галина игриво ущипнула меня за нос. - А лицо худое, поэтому открытый лоб придает тебе нечто лошадиное, делая похожей на Ксюшу Собчак. Но это мы исправим, выстрижем челку! - в ход немедленно пошли филировочные парикмахерские ножницы.
Я безропотно отдавала себя на растерзание...
- Дальше, - увлеченно бубнила непризнанный стилист, выкладывая на стол кучу косметики. - Ты белокожая и светловолосая, золото тебе не пойдет. Уши проколоты, а серьги не носишь, - в мои мочки тут же вдели два широких, чеканных серебряных кольца. - Теперь макияж. Немного серых теней на внешний угол глаза и серебристых - под бровь. Тонкая черная подводка... То-о-онкая, я говорю, мы же из тебя не царицу Нефертити делаем! Ну и глазищи у тебя, Ева! Ни у кого больше таких не встречала, а уж баб в наш салон ходит - будь здоров! Они же у тебя почти черные, вон - зрачка не видно... Ну прямо как у колдуньи! Ресницы красим серой тушью, брови - тоже серым карандашом. Немного румян и розовая перламутровая помада! И еще вот эти брюки..., - из ее бездонной волшебной сумки появилась гора тряпок...
Я, словно сомнамбула, надевала каждую подсунутую мне вещь...
- Ну все! - довольно изрекла Галина и подтолкнула меня к зеркалу. - Любуйся!
Я глянула на себя и потрясенно взвизгнула. В моей затрапезной прихожей стояла прекрасная незнакомка!
Вот уж не думала, что челка и макияж способны так разительно изменить блеклое, ничем не примечательно лицо - сделав меня похожей на девушку с обложки модного журнала. Мой лоб прикрывала легкая кудрявая челка, а остальные волосы тяжелыми серебряными локонами лились по плечам, идеально гармонируя со стилизованными под старину серьгами. Косметика превратила меня в красавицу - нежную и загадочную, подчеркнув необычный контраст белой кожи и темно-серых глаз. Губы напоминали два соблазнительно сомкнутых лепестка розы. Тонкую шею обнимал воротник зеленой водолазки, стройную талию подчеркнул кожаный жилет, а широкие черные брюки в стиле 'Марлен Дитрих' придавали моим ногам уж совсем запредельную длину.
- Ну, какова? - радостно потерла ладони Галка. - Бритни Спирс нервно курит в стороне!
Я продолжала очарованно таращиться на свое отражение, шокированная произошедшей со мной метаморфозой. Живая иллюстрация к сказке про Золушку, преображение Гадкого утенка!
- Едем! - не терпящим возражений тоном приказал Галина, бросая мне черную, обшитую полосками песцового меха курточку. - Я тебя с такими мальчиками познакомлю, закачаешься! Кстати, - ее брови угрожающе нахмурились, - у меня новый друг - адвокат. Чего там Вадичка про отберу квартиру гавкал? Да и в целом, нужно лечить твою затяжную депрессию!
Я весело кивнула головой, пьянея от новой себя. Лечить, так лечить!
Все последующие дни запечатлелись в моей памяти непрерывной цепочкой феерических развлечений и увеселений. Галина водила меня по клубам и дискотекам, заставляла пробовать неизвестные мне ранее сорта спиртных напитков, учила танцевать и играть на бильярде. Я увлеченно сбрасывала надоевшую шелуху своей прежней нелюдимости - вливаясь в кипящую ключом жизнь ночного города. Я ощущала себя расстриженной монашкой, покинувшей привычную келью - в которой я безвыходно провела целых двадцать пять лет. Годы учебы в универе стали для меня периодом зубрежки и сидения в библиотеке, и только сейчас я узнала - как много удовольствий прошло мимо меня, не задев ни душу, ни тело. Я видела, что нравлюсь мужчинам - а посему, флиртовала с ними довольно смело, дав волю своей всегдашней любви к шуткам и иронии. Но я так и не смогла сподвигнуть себя к интимной близости с кем-нибудь из новоприобретенных поклонников, не смотря на все уговоры Галки. Нанесенная Вадимом сердечная рана еще не зарубцевалась окончательно, давая знать о себе при виде каждого высокого брюнета, а мое разочарование в мужчинах
