оказалось слишком велико. Мое сердце оставалось закрытым от всех...
Ну и конечно же, самым ярким событием в моей, совершившей крутой поворот судьбе, стала встреча Нового года - произошедшая у главной городской елки на центральной столичной Площади. Часы пробили двенадцать, когда мы откупорили бутылки с шампанским и принялись спешно разливать его по пластиковым стаканчикам, оделяя выпивкой знакомых и незнакомых людей. Рядом оглушительно визжали какие-то малолетки, в небо взлетали яркие огни праздничного салюта. Рыжеволосый Игорь расчувствовано чмокнул меня в щеку и чокнулся со мной стаканом, пролив половину себе на дубленку. На площади царила непринужденная атмосфера, попадать в подобную коей - мне еще не доводилось. Гирлянды на елке переливались сказочными огнями, в желудке плескалось выпитое натощак вино и наверно поэтому - весь окружающий мир казался на редкость доброжелательным, готовым принять меня в свои призывно распахнутые объятия. И в тот миг я была счастлива. Счастлива как никогда!
- Ева! А ты какое желание загадала? - спросила меня Галка взволнованным голосом, едва различимым на фоне гремящей музыки и поздравительных выкриков.
- Хочу спасти мир, правда - пока еще сама не знаю от чего и зачем! Сделать его лучше! - проникновенно призналась я, совершенно не осознавая - насколько я пьяна. - Подарить его людям...
- Ну-ну! - вдруг необычайно зло хмыкнула подруга. - Не будила бы ты лихо, пока оно спит тихо! Гляди, не сглазь свой едва наладившийся быт...
Я ошеломленно уставилась на непрошенную пророчицу, удивленная как ее непривычно неприязненным тоном, так и загадочными словами... Галка же ответно смотрела на меня в упор, пренебрежительно кривя губы с растекшейся помадой...
- Галь, да ты чего? - пораженно начала я, но на нас внезапно налетел хоровод кружащихся в танце друзей, подхватывая и увлекая за собой...
Мы снова наливали и пили, куда-то ехали на машинах, запускал петарды и вскоре непонятные реплики подруги напрочь выветрились у меня из головы. А потом я, кажется, попала к себе домой и бессильно упала на кровать, все еще чувствуя во рту сладкий привкус новогоднего шампанского, напоследок почему-то приобретшего оттенок инородной, ядовитой горечи...
Недремлющая интуиция всегда остается настороже - нередко весьма доходчиво подсказывая приближение страшных бед, ожидающих нас в жизни. Жаль только, что в то время я еще не научилась к ней прислушиваться...
Глава 2
За окном непрерывно моросил мелкий нудный дождик, изредка перемежавшийся крупными, неряшливо скомканными снежинками. Нависшие над городом тучи опустились совсем низко, своими серыми - распухшими от влаги брюхами почти касаясь острого шпиля нарядной ратуши, да грузно шоркая по облицованным стеклом многоэтажным небоскребам, заполонившим новую, деловую часть старинной Вены. Но зато здесь, в тихом респектабельном квартале - словно встарь застроенном одноэтажными особнячками эпохи барокко, разыгравшаяся непогода не выглядела чем-то отталкивающих - образуя естественный симбиоз с намокшим от дождя кленовым парком. Посыпанная гравием дорожка петляла между голых стволов деревьев, уводя прочь от кованной чугунной ограды и заканчиваясь у высокого крыльца, примыкающего к ухоженному, довольно безликому зданию, сложенному из белого кирпича. Вполне приемлемое сочетание педантичной, повсеместно распространенной классики и удобных нововведений в виде пластиковых стеклопакетов да прочной металло-черепицы. Дом как дом, каких в округе уж если не сотня - то десяток-другой точно наберется. Увидишь такой в первый раз и равнодушно пройдешь мимо, даже не задержав на нем беглого взгляда. В расположенном справа архиве считали - будто белокирпичный скромник принадлежит какой-то частной благотворительной организации, а в примостившейся по левую руку крохотной типографии полагали - в доме за оградой находится дипломатическое представительство некоей захудалой и никому не интересной южноафриканской республики. Однако, ни та ни другая версия не имели ничего общего с объективной действительностью, как обычно - своей неправдоподобной затейливостью намного превосходящей любую, пусть самую сумасбродную выдумку...
Стоящий у окна мужчина нетерпеливо побарабанил пальцами по толстому, пуленепробиваемому стеклу, сердито наблюдая за ползущей по небу тучей и мысленно желая ей напороться на одно из высоченных офисных зданий.
'Хотел бы я видеть, как лопнет твоя омерзительная - нашпигованная снегом туша, - злорадно подумал он, - и до самых крыш завалит этот чертов город, всю эту чертову страну, не знающую - что такое настоящее тепло и солнце!' Проклинающий непогоду господин абсолютно не выносил зимнюю Вену, впрочем - как и всю Австрию без исключения. Герр Адольф фон Крюгер - штурмбанфюрер СС, предпочитал Аргентину.
Фон Крюгер раздраженно опустил непроницаемые тканевые жалюзи, надежно отделившие его от унылого зрелища лишенных листвы кленов и, держа спину так прямо - словно он проглотил ручку от швабры, хотя данное сравнение ни в коей мере не показалось бы ему оскорбительным, уселся в выдвинутое из-за письменного стола кресло. Он окинул критическим взором все окружающие его предметы - безупречно чопорные шкафы, стеллажи и тумбочки, выполненные в тяжеловесном викторианском стиле, столь милом сердцу любого педанта и зануды. Царивший в кабинете идеальный порядок немного успокоил герра штурмбанфюрера, направляя его мысли в привычное русло жесткой дисциплины и дотошной исполнительности, свойственные истинному арийцу. Со стены напротив, как раз точно глаза в глаза, на герра Адольфа взирал его знаменитый тезка - носивший куда менее благозвучную фамилию: Шикльгрубер, однако весь мир знал этого человека под именем Адольфа Гитлера. Герр штурмбанфюрер благоговел перед своим кумиром, в глубине души даже самому себе не осмеливаясь признаться в том, что его фамилия звучала куда как благороднее и уж точно - имела ничуть не меньшее права стать настолько же легендарной. Ну или - почти на столько же.
Герр Адольф стремился походить на Фюрера во всем: как в большом, так и в малом. Он носил старомодную прическу с челкой набок - прилизанной ко лбу столь плотно, что она казалась нарисованной, и ежедневно тщательно подстригал усики хорошо узнаваемой формы - боясь даже на миллиметр отступить от желаемого идеала. Не имея возможности постоянно носить форменный мундир своей дивизии - он демонстративно предпочитал костюмы военного образца, с пиджаками - сильно смахивающими на китель, благо в этом сезоне стиль 'милитари' снова вознесся на самый пик моды. Он обладал ярко выраженным нордическим характером, нередко проявляя ничем не обоснованную склонность к спонтанной агрессии и насилию, а выражаясь конкретнее - являлся законченным отморозком, жестоким и беспринципным. Происходя из семьи чистокровных арийцев, в настоящее время проживающих в Аргентине - Адольф воспитывался в традициях оголтелого нацизма, с молоком матери впитав заветы и негласные законы Третьего Рейха: 'Дело Гитлера не умрет никогда!' К тридцати семи годам герр Крюгер сделал неплохую карьеру - числясь в составе элитной дивизии 'Тотенкопф' войск СС, а в настоящий момент - будучи направленным в Вену для выполнения исключительно важной и чрезвычайно тайной миссии. О, с какой огромной неохотой расставался блистательный штурмбанфюрер с милой его сердцу Аргентиной, обрекая себя на хронические насморки и хрипы в горле - немедленно поразившие привыкший к теплому климату организм. Впрочем, все это казалось сущими пустяками по сравнению с подготавливаемым герром Крюгером расцветом, в недалеком будущем ожидающим его попранную, поставленную на колени историческую родину - готовящуюся возродиться из пепла поражений и достичь небывалого могущества. Да, ради возможности хотя бы на шаг приблизиться к немеркнущей славе Гитлера - Адольф из Аргентины был способен на все. И даже - на все остальное...
Честолюбие в какой-то степени присуще каждому человеку, в умеренных дозах играя сугубо положительную роль и служа неким подталкивающим стимулом - понуждающим нас резвее карабкаться по лестнице социального благополучия. 'Шнель, шнель!' - услужливо подпихивает коленом под зад
