– А ничего. Нет менее надежного способа убийства, чем ДТП. Это я тебе точно говорю, как лицо, которое много лет только и делало, что воевало. Машиной можно сильно ударить, травмировать, напугать. Но нет никаких гарантий, что с первого попадания клиент откинет копыта. Вероятность почти ноль. Если, конечно, жертва не в параличе, а машина – не бульдозер…
– Ну и что? – повторил Степан, злясь с каждой секундой все сильнее. – Что ты хочешь сказать, Черный? Что Эдик сам на себя машину наслал? Для отвода глаз?
– Ничего я не хочу сказать. Все, что хотел, я уже сказал. А ты можешь возле него хоть круглосуточное дежурство организовать, если тебе так спокойнее!
В этом и было все дело. Степан понятия не имел о том, как ему будет спокойнее. Он вообще не знал, как разобраться в этой чертовщине, и чем дальше, тем глубже он увязал.
– А этот хрен Гаврилин при чем? Ты слышал, что говорил Петрович? Ну, вроде он думал, что Гаврилин с другой стороны, а он оказался как раз с этой… А, Черный? Если ты такой великий аналитик, скажи, при чем здесь Гаврилин?
– Откуда я знаю?..
– И я не знаю, а нам хорошо бы это выяснить. И что это за общие дела, которые были с Сашкой «тоже»!
– Если ты хочешь под Сашку копать, я тебе не союзник, Паша! Я тебе не помогать, а мешать стану. Изо всех сил буду мешать, а сил у меня – тьма. Мало не покажется.
Степан выбрался из кресла, пнул его к стене – оно ударилось с мягким кожаным звуком, – в один шаг вплотную приблизился к Чернову, сгреб его за воротник свитера и потащил вверх.
– Ты полегче, полегче, Паша, – пробормотал Чернов у самого его лица, но Степан плохо себя контролировал.
– А если все это – она? – просипел Степан. – Ну, все, от начала до конца, она одна, а? Что ты тогда будешь делать, твою мать?! Увезешь ее на Сахалин и спрячешь в уссурийской тайге? На всю оставшуюся жизнь?! Ромео гребаный, твою мать!..
– Это не она, Паша, – сказал Чернов твердо и осторожно отцепил Степанову лапу от своего свитера, – я точно знаю, что не она. Я… После того, как она все рассказала, я расслабился что-то, но я докажу кому угодно, что это не она. Я займусь этим, Паша. Сегодня же.
– Тогда кто же? – спросил Степан мрачно и сел на стол рядом с Черновым, вытащил у него из пачки сигарету. Он уже забыл, что несколько секунд назад отчаянно хотел его убить. – Белов? Или ты? Или я?
Чернов сбоку взглянул на него и сухо усмехнулся:
– Ну ты просто лейтенант Коломбо, Паша. Сейчас, по-твоему, я должен оскорбиться и закричать, что это кто угодно, только не я?
– Пошел к черту, – огрызнулся Степан вяло. Он и в самом деле ожидал чего-то подобного, но ему стыдно было в этом признаться даже перед самим собой.
Зазвонил телефон, и, сидя плечом к плечу на столе, они оба вздрогнули, как парочка мелких хулиганов, застигнутых врасплох внезапным приходом с работы родителей.
«Я стал бояться телефона, – неожиданно подумал Степан, – так же, как и мой сын, я теперь боюсь звонков…»
– Да! – отрывисто сказал Чернов, нажав кнопку громкой связи.
– Вадим Алексеевич, это из милиции звонят. Просят Павла Андреевича…
Степан со всем проворством, на которое он только был способен, обежал стул и сорвал трубку:
– Слушаю. Степанов Павел Андреевич.
– Здравствуйте, Павел Андреевич, драгоценный наш, – сказала трубка задушевно, – Никоненко Игорь Владимирович, ваш старый знакомый, вас приветствует! Или как там говорили в «Семнадцати мгновениях…»? «Здесь Штирлиц»?
Павел Андреевич, несколько отвыкший от манеры капитана Никоненко вести беседу, в первую секунду даже растерялся.
– А-а… что-то случилось в Сафоново, Игорь Владимирович?
– В Сафоново, дорогой мой Павел Андреевич, ничего такого, о чем бы вы не знали, случиться не может. Все дела только вокруг вас и крутятся. Без вас скучно и ничего не происходит.
– Никоненко, – одними губами сказал Степан Чернову, зажав микрофон.
Чернов встревоженно сунулся ближе и вопросительно посмотрел на кнопку громкой связи, но Степан покачал головой отрицательно. Совсем необязательно капитану Никоненко знать, что он разговаривает с ним не один.
– Я по поводу вашего пострадавшего, Павел Андреевич. Мне знакомые ребята из управления звонили, рассказывали, что у вас зама вроде машиной сбило…
– Ну и что? – выдавил Степан.
– Нашли, нашли эту машинку, Павел Андреевич! Я ребятам говорю, дайте я позвоню, все-таки мы с Павлом Андреевичем почти друзья!..
– Друзья, – повторил Степан тупо.
– Вы согласны? – возрадовался капитан Никоненко. – Ну, я так ребятам и сказал!.. Так что с вас причитается, Павел Андреевич, и с зама вашего тоже, хотя ему эта информация вряд ли в радость будет.
– Игорь Владимирович! – перебил Степан, не в силах сдерживаться дальше. – Я прошу вас, пожалуйста…
