соврать.
Прораб тоже покраснел, опять засуетился, сунул в рот сигарету и так затянулся, что сигарета моментально уменьшилась вдвое.
– Я поговорить с тобой хотел, Андреич. Думал, что ты еще в офисе сидишь. Ну и приехал… Мобильный у тебя не отвечал, да и неловко мне по телефону-то… Я так хотел поговорить… Лично.
– Ну, хотел лично, значит, поговорим лично, – произнес Степан с досадой. Голоса, казалось, становились все громче и громче. – Что у нас стряслось на ночь глядя? Ты чего-то темнишь, а я даже спрашивать боюсь…
– Да хрен его знает, чего стряслось, – сказал прораб и улыбнулся. – Ты особенно не пугайся, Андреич. Ничего такого. Из сейфа у тебя чего-то сперли. Не деньги, не бойся!
– Из сейфа? – переспросил Степан. – Из моего сейфа что-то сперли?
В офисном сейфе он хранил только легальные «белые» договоры и кое-какие бухгалтерские бумажки, которые однажды могли пригодиться, если не ему самому, так каким-нибудь оголтелым налоговым инспекторам. Еще там были деньги, которые он и два его зама исправно собирали друг с друга, если в офисе предстояли массовые празднества, шествия, народные гулянья и что-нибудь в этом духе. Коллективные банкеты, конечно же, устраивались на деньги компании, но подарки и спиртное они всегда благородно покупали на собственные средства.
Господи, нужно быть полным идиотом, чтобы влезть в офисный сейф и спереть оттуда какие-то старинные бухгалтерские бумажонки или триста баксов мелочью! А может, там и трехсот не было, дай бог вспомнить…
Да что творится-то вокруг него, в конце концов!
– Павел Андреевич, хорошо, что вы приехали! Я Сергей Хорошилов, охранник. Это я вам звонил.
– Степ, у нас в офисе теперь по сейфам шарят. Слыхал ты что-нибудь подобное?
Это Чернов. У него почему-то очень веселое лицо, как будто в конторе не неприятности, а праздник. Или он уже где-то тяпнул по причине позднего времени?
– А я даже до дома не доехал. Сашка позвонила, что у нас тут ЧП.
Это Белов. Он, наоборот, сильно раздражен, почти зол. С чего бы это? И, как обычно, ничто в нашей конторе не обходится без Саши. Почему она звонила Белову? Ей кто позвонил? Исполнительный Сергей Хорошилов? Почему ей? Или она в офисе была? Или у нее тоже среди ночи кончилась бумага, как у Петровича?
– Я не пойму ничего, – сказал Степан злобно и громко, – давайте говорить будет кто-нибудь один. Желательно тот, кто первый обнаружил кражу. И могу я, в конце концов, посмотреть, что там с сейфом и что именно из него украли?
И, как только он произнес эту фразу, он сразу понял, что именно украли.
Ни к тремстам долларам, ни к счетам-фактурам, ни к актам сдачи-приемки это не имело никакого отношения.
У него украли тетрадь Володьки Муркина.
– Так, – сказал Степан. Во рту у него стало сухо. – Так…
Он пошел к распахнутой двери в свой кабинет, крепко стискивая в большом кулаке кожаную ручку портфеля. Зелень ковролина била в глаза, впивалась ему прямо в мозг, мешая думать. Он совершенно не мог думать. И все из-за этого проклятого ковролина.
– Дверь кто открыл? – деревянным голосом спросил он на пороге.
– Я, – из-за его спины тоненько ответила Саша, – меня охрана попросила, и я открыла…
– Ты что, решила сегодня здесь ночевать? – спросил Степан, не поворачиваясь. – Или тебя тоже с дороги вернули?
– Я еще на работе была, Степ. У меня дел сегодня много…
– Понятно.
Сегодня у всех его сотрудников и сослуживцев было необыкновенно много дел в непосредственной близости от его кабинета. А он сам в это время выяснял отношения с Леночкой и старательно пытался придумать, как доказать ей, что он не кабан-производитель.
Все складывается на редкость удачно.
Почему-то Степан ожидал, что сейф раскурочен сверху донизу, что в середине его металлического бронированного тела непременно будет зиять дыра с рваными, вывернутыми наружу краями – кажется, именно так выглядели вскрытые сейфы в фильме «Рожденная революцией», который маленький Степан обожал. Однако его сейф выглядел вполне пристойно и мирно. Только неправдоподобно толстая дверца оказалась стыдливо приоткрыта.
Степан рассматривал эту дверцу, и ему было тошно. Сзади сопели и переминались на зеленом ковролине люди, которым он еще совсем недавно безоговорочно доверял, а теперь один из них украл у него тетрадку Володьки Муркина. Украл, потому что боялся, что по этой тетрадке Степан его вычислит.
Он и вычислил бы, если бы не думал так долго.
А еще хвастался перед Черновым своими дедуктивными талантами, поминал Пуаро, клеймил капитана Никоненко, будь он неладен!..
– А кто обнаружил, что сейф открыт? У меня в кабинете камер нет. А?
На этот вопрос почему-то никто сразу не ответил, и Степан, повернувшись, в упор посмотрел на собравшихся. Они потупились как-то чрезвычайно постно.
– Так, я не понял. В чем дело?
