– Ну да. Или когда-то был спрятан. Какой-то человек, которому Петр Мартынович про это рассказал, решил его… получить. Он бродил по саду, изучал подступы – помнишь, ты видела привидение? Или тебе казалось, что там кто-то бродит? Помнишь?
– Ну да, – согласилась Анфиса. – Помню.
– Он решил, что напугает Петра Мартыновича, и тот в город уедет или помрет, что одно и то же, и он сможет поискать клад. На свободе, так сказать. А сосед его… застал. Он был уверен, что тот так напуган, что шагу ступить не сможет, особенно ночью, а тот все же не дурак был. Как только сосед понял, что это никакое не привидение, он сразу перестал… бояться. Ночью тот забрался к нему в подвал, между прочим, через наш погреб. Сосед услышал шум, открыл крышку, взял свечу, стал светить, и даже спустился в свой подпол, потому что он не боялся того, кого там увидел! Это был кто-то свой, я же тебе говорил. Кто-то из его родных, может быть.
– Племянников?
– Или внуков. Мы же ничего не знаем про внуков! Ну вот. Он туда спустился, и тот его задушил. Сначала усыпил, тряпку с хлороформом помнишь? А потом отнес в постель и задушил подушкой.
– А тряпка у него откуда взялась?
– Он ее с собой принес. На всякий случай. Если старик проснется или поднимет шум. Он такой… предусмотрительный преступник.
– И что теперь?
– Я постарался его выманить.
– Как?!
– Я позвонил племянникам и сказал, что мы хотим купить у них дом и участок. – Он улыбнулся. – Мы с Марфой Васильевной так придумали. Я сказал, что мы готовы предложить им любую сумму, потому что хотим на этом месте построить бассейн.
– Что… построить?!
– Бассейн. Что мы хотим тот дом снести и сделать на его месте бассейн. Преступник должен клюнуть. Он не может допустить, чтобы какие-то работяги раскопали его собственный клад. Он ради него убил. А ценности он, судя по всему, не нашел. Я осмотрел весь ход, кладка нигде не нарушена. Значит, он рассчитывал вернуться. И он понимает, что его родственники, скорее всего, согласятся продать дом, потому что денег у них… не слишком много. Он приедет. Вот увидишь.
– А ты будешь его караулить?
– Не я один, – непонятно сказал Юра Латышев. – В конце концов, у нас есть Иван Иванович, который обожает твою бабушку. Только тебя я в засаду не возьму.
– Я и сама не пойду, – сказал Анфиса гордо. – Я ищейка, а не бультерьер. Я Майкрофт Холмс, а ты инспектор Лестрейд.
Он вдруг быстро ее поцеловал и сказал тихонько:
– Не тянешь ты пока на Майкрофта Холмса. Но уже приближаешься, по-моему!
Маршрутки долго не было, и Наталья в очереди совсем измучилась. От пакета еще в метро оторвалась ручка, и теперь он все время кособочился на одну сторону, полз из перчатки, и приходилось перехватывать его, чтобы не выпал окончательно.
Из ближайшего музыкального киоска грохотал рэп, так что уши закладывало и невозможно было расслышать, что говорит объявляющая девушка.
– Автобус «Выхино – Егорьевск» отправляется в…
– А мне плевать, я под кайфом лечу, потому что ждать не хочу! – неслось из киоска. – Твоя подружка так мила, всю ночь мне спать не дала!..
– …по маршруту: Люберцы, Малаховка, Быково, Островцы…
– Я в школе вчера так устал, что даже пить перестал! И солнце похоже на орех, а все потому, что вокруг грех!..
– …«Совхоз», Луховицы, Егорьевск. Приобретайте билеты…
– …у подруг, которые возьмут и кинут вдруг! Твоя любовь им до звезды, у них нет душевной красоты! Только бабки им подавай, и рядом с ними не зевай!
Рядом в очереди пили продвинутое пиво какие-то продвинутые маломерки и от продвинутости невыносимо матерились.
Подлый пакет без ручки выскользнул из перчатки и плюхнулся в грязь.
– Ну что такое! – шепотом воскликнула Наталья и подхватила пакет. – Вот наказание-то!
С полиэтиленового днища текла вода, теперь на колени его не поставить, придется или держать на весу, или пристраивать на пол в этой самой маршрутке. Все будут наступать, толкаться, перелезать, а в пакете у нее батон, и колбаса, и книжка – жалко, если раздавят!
Вдалеке показался микроавтобус, и все сотоварищи по мытарству в очереди насторожились, несколько напряглись и вытянули в его сторону головы. Неизвестно было, «наша» это маршрутка или «не наша».
Она оказалась «нашей», и вся очередь моментально приготовилась брать ее на абордаж – все замучились, хотелось домой побыстрее. Только что усталые люди стояли рядком, но машина подкатила, и они превратились в штурмовое подразделение времен Второй мировой войны.
Все лезли, орали, давились. «Продвинутые» отшвырнули Наталью, которая стояла почти первой, и она поняла, что на переднее сиденье ей не попасть. Когда она взобралась по скользким и высоким ступеням, свободным оказалось только одно место – в проходе, откидное, то есть без спинки и прямо посередине «транспортного средства».
