– Как?! – тягостно поразилась Виктория. – Как уехать?!
– Прошу прощения, – еще раз тихо и настойчиво сказал Олег Петрович. – Я тебе позвоню.
Но она не хотела с ним прощаться, хоть и вел он себя ужасно! Опозорил ее перед друзьями, чуть до скандала не дошло, Макар обиделся, а он поэт! Весь Инет от него в восторге! Но, во-первых, получается, что он ее бросил на глазах у остальных, а во-вторых, вдруг он исчезнет из ее жизни навсегда, вместе со своим «Мейбахом»?!
– Я поеду с тобой, – решительно объявила Виктория и поднялась.
– Нет.
– Нет, я поеду! – И она топнула ногой. – А если ты меня не возьмешь, я закричу на весь ресторан! Хочешь? Правда закричу!
– Она может, – в восторге от того, что противного папика наконец-то приперли к стенке, сказала Кэт. – Да, Пол?
– Может, – подтвердил тот.
– Я поеду с тобой! Ты понял?!
Олег помолчал. Гена, с пальто в руках, хмуро смотрел в сторону. На скулах у него ходили желваки, отчетливо видные в неверном свете, испускаемом ночными горшками.
– Хорошо, – сказал Олег Петрович спокойно.
Скандала ему не хотелось, и он на самом деле не знал, может, девица и впрямь способна на ужасную выходку!..
Виктория выбралась из-за стола, окинула Гену ледяным взглядом – это он приперся и все испортил! – дернула плечом, отчего лифчик опять пошел бликами, и зацокала каблучками к выходу.
Олег Петрович сдержанно попрощался и двинулся за ней.
– Там беда, Олег Петрович, – в ухо ему сказал Гена. – Поговорить бы сначала.
– Сейчас поговорим.
– Да с нами же… девушка ваша.
– Она не помешает.
– Помешает, – серьезно сказал Гена, и Олег оглянулся на него. Лицо у того было серьезным, и Олег вдруг забеспокоился.
– А икона где?
– В машине у меня.
– Ты ее не отдал?
Гена промолчал, и молчали они все время, пока Виктория облачалась в меха, пока пристраивала ладонь под рукав Олегова пальто, пока, осторожно ступая, спускалась по ступеням клуба «Сисайд Чмокс». Или «Синема Чиз», что ли!..
– А что ты пристал к Макарке с его стихами?! Ну, клевые же стихи! И трагедия про студента и черта! Если тебе не нравится, можешь не читать, но зачем ты его обидел?
Она отчитывала его, как супруга с многолетним стажем, которая уводит подгулявшего мужа из гостей, выговаривая ему за то, что он как-то не так беседовал с хозяином и его свояком!
– Трагедия про студента и черта, а еще про смотрителя морга – просто забавные юношеские экзерсисы того же Каверина, – сказал Олег, раздумывая, что такое могло случиться на Фрунзенской, если Гена даже не оставил Василию Дмитриевичу икону! – Глупо выдавать их за свои! Глупо и недальновидно. Кто-нибудь увидит, узнает, и будет твоему Макарке стыдно. Хотя то, что он читал Каверина, говорит в его пользу, конечно.
Он щурился от мороза и хотел поскорее отделаться от девушки.
В декаданс уже наигрались, хватит!
На стоянке перед клубом «Сангейт Чимпс», или «Синема Чиз», что ли, было полно машин, а «Мейбах» Олега Петровича был брошен посреди дороги. Перед ним, приплясывая от нетерпения, прыгал какой-то джипчик, никак не мог объехать.
– Это ты так машину оставил? – в крайнем изумлении спросил Олег Гену. – Первый раз в жизни вижу!
– Поехали, Олег Петрович, а? – умоляюще сказал Гена. – Побыстрее бы надо.
– Я с тобой! – вступила Виктория и улыбнулась. – Ты сейчас куда? На работу? Я тебя подожду, а потом можно сходить потанцевать! Мы ведь так и не оттянулись!
Гена открыл перед начальником заднюю дверь.
Из приплясывающего джипа наполовину высунулся какой-то донельзя обозленный молодой человек, музыка, грохочущая в машине, вырвалась на улицу. Молодой человек набрал в грудь воздуху, чтобы закричать страшным голосом, но посмотрел на Олега, передумал и нырнул обратно в джип.
– Вика. – Олег Петрович взял девушку за подбородок и поцеловал совершенно хладнокровно. – Слушай. Я. Тебе. Позвоню. Поняла?
– Не-ет, Олежка, ну, не-ет же! Ну, мы даже не поужинали, а ты хочешь просто так меня бросить?! Ну пожа-алуйста! А?! Ну, я тихонько посижу, подожду тебя, а потом мы сходим куда-нибудь!..
Олег Петрович сел в машину и захлопнул дверь. Гена обежал капот и тоже захлопнул за собой
