И, пожалуй, он немного в ней ошибся. Взбалмошна, конечно, ничего не скажешь, и непредсказуема, но ей всего двадцать лет! Зато она умеет сочувствовать и прощать, а это так важно!
– Он не только про тебя, – сказал Олег, – он про всех говорил Arsch. Не переживай.
– Нету малахитовой шкатулки, Олег Петрович! Нету, нету. Только фарфоровые какие-то попадаются, и еще один деревянный сундук.
– Сундук мне не нужен.
– Как вас зовут? – тихонько спросила девушка. – Или вы засекреченный, не хотите говорить?
– Федор, – торопливо представился тот. – Федор Башилов.
– А вы откуда?
– Да, – приближаясь и запахивая пальто, вдруг громко сказал Олег Петрович. – Это хороший вопрос. Вы откуда?
В
– Я просто шел мимо и зашел. – Он исподлобья посмотрел на Олега и вдруг ужаснулся тому, как тот похож на его отца.
Нет, внешне они были совершенно разными! Отец высоченный, длинноволосый, стройный, а этот наголо бритый, плечистый, и длинное пальто смотрелось на нем по-дурацки.
Но он так же уверен в себе, так же источает власть, так же подавляет одним своим видом. И взгляд равнодушный, и губы сложены презрительно! Должно быть, они, богатые, все на одно лицо и скроены из одного материала!
– Ты шел откуда и куда?
– А?
– Откуда и куда ты шел? Ты живешь на Фрунзенской?
Федор отвел глаза.
– Нет.
– Как ты здесь оказался? Откуда ты? Что ты делал сегодня в том переулке? Что это за люди, с которыми ты дрался?
Федор был не готов к допросу. Он даже не подумал о том, что нужно сочинить некую версию своего присутствия, что его могут об этом спросить! А впрочем, если бы подумал, вряд ли сочинил бы так быстро.
– Нету шкатулки, Олег Петрович!
– Нужно уезжать. – Олег повернулся и, не глядя, приказал Федору равнодушно: – Ты поедешь с нами.
– Никуда я с вами не поеду!
– Олег, почему ты с ним так разговариваешь?! – вдруг вступилась девушка. – Это просто хамство! Особенно если ты его не знаешь!
Федор от неожиданности неприлично выкатил глаза и уставился на нее. Конечно, этого быть не могло никак, но она за него заступилась!
– Мне некогда разводить с ним китайские церемонии, – отрезал Олег Петрович. – Он оказался на месте преступления раньше меня, и я не знаю, кто он. Василий Дмитриевич убит, и нет только одной шкатулки, а все остальное на месте.
– А он-то тут при чем?!
– Я не знаю, при чем он или ни при чем!! – вдруг заорал равнодушный.
Заорал так, что Гена пробормотал, отводя глаза:
– Тихо, тихо…
– Может, он и ни при чем!! Только старик убит, а это был
С каждым его выкриком Виктория отступала все дальше и дальше и даже ладошку к губам поднесла, испугал он ее, наверное.
Олег вдруг подошел к Федору, который был на голову его выше, выше и здоровее, и схватил за грудки, за куртку из «искусственного кролика», с которой те двое, из переулка, сегодня оборвали все пуговицы. Прямо перед собой Федор увидел его бешеные глаза.
– И если я узнаю, что это ты его убил, я тебя собственноручно!..
– Тихо, тихо…
Олег с отвращением бросил полы куртки, быстро отошел и взялся обеими руками за столешницу.
– Я тебя задушу, – договорил он совершенно спокойно. – Это я тебе обещаю.
Воцарилось молчание. Только рефлектор сипел и какая-то машина проехала на улице, шум мотора смолк в отдалении.
– Я не убивал.
– Ты поедешь с нами.
