потрепанная толстая книжища.
«Анна Каренина», прочитал Федор Башилов.
– Федя, а чего у нас покрали-то? Ты не в курсе? Вроде из вашего отдела!
– Бронзу, Иван Ильич, и серебро.
– Тьфу ты, – плюнул гардеробщик в сердцах, так что очки подпрыгнули и он придержал их рукой, – а я думал, может, брешут!.. У нас из музея от сотворения мира ничего не воровали! Найдут, как думаешь?
– Найдут, – уверенно сказал Федор и снова посмотрел на сумку. – Наверняка найдут!
– Да нынче не люди, а супостаты какие-то пошли! Ну, на кой ляд им серебро и бронза музейная?! Ведь за копейки продадут таким же, как и сами, супостатам необразованным, а те все покидают, пошвыряют!.. А у нас ведь все в покое и порядке сохраняется еще с позапрошлого века! – Он помолчал, огорченно поглядывая на Федора поверх очков, и вдруг спохватился: – А ты чего не звонишь-то?
Федор звонил в собственную пустую квартиру.
– Я звоню, да никто не отвечает!
– А, ну звони, звони.
Иван Ильич зашаркал обратно к своему стулу, уселся, положил ногу на ногу, пристроил «Анну Каренину» и нацелился читать.
– Иван Ильич, я через вас внутрь пройду?
– А чего ж? Проходи на здоровье!
Виктория должна была выйти ровно через полчаса, и за эти полчаса Федор Башилов сгрыз все ногти.
В конце концов он налетел в коридоре на Марью Трофимовну, которая ледяным тоном объявила ему, что вскоре прибудет милиция и он к этому времени должен непременно вернуться на рабочее место.
– Раз уж вы не работаете, то хотя бы не носитесь по коридорам, – добавила она, подумав.
Сумка, которую он должен был оставить вместо той, что принесла Виктория, была у него в рюкзаке, и минут за пять до назначенного времени он вернулся в отдел. Все его тетушки потихоньку собирались домой. Нелечка, устав переживать, тихонько позевывала и закрывалась рукой. Мария Викторовна рассматривала какую-то большую книгу без всякого энтузиазма. Мария Викторовна номер два смотрела в окно, где уже засинели сумерки. А Марья Трофимовна ожесточенно писала что-то на большом желтом листе. Из всех этих занятий совершенно явно следовало, что рабочий день заканчивается, вот-вот кончится совсем и можно будет наконец-то уйти домой. А дома телевизор с любимым сериалом, чашка чаю, плед на диване – все хорошо!..
– Куда это вы собрались? – спросила Марья Трофимовна, когда Федор потянул с пола рюкзак. – Вы не можете уйти, с минуты на минуту должна приехать милиция и во всем разобраться! Или вы опять хотите улизнуть?
Федор замер и посмотрел на часы. Спине стало холодно.
– Мне только на пять минут нужно, Марья Трофимовна!
– Да вас целый день где-то носит! И еще неизвестно, какими делами вы занимаетесь! Поставьте ваш… чемодан и извольте сесть к столу.
– Марья Трофимовна, мне только на пять минут, правда! Я никуда не денусь!
– Зачем вам вещи?
– Какие вещи?
– Вот эти!
Федор посмотрел на лямку рюкзака в своей ладони и потом опять на часы.
– Я маме должен отнести, – сказал он умоляющим голосом. – Мы с ней договорились!
– О чем таком вы могли с ней договориться и зачем вам для этого вещи?!
– Она собиралась после работы в магазин, но у нее нет сумки, и она просила меня принести ей рюкзак. В магазинных пакетах носить еду очень неудобно, правда, Марья Трофимовна!
Марья Трофимовна молча смотрела на него через очки для «близи», и ему казалось, что он врет неубедительно, смешно, по-детски и никто ему не верит!
Время шло, и капающие секунды сотрясали его запястье.
– Я вернусь через десять минут!
Начальница пожала плечами.
– Н-ну хорошо, идите! Но я предупрежу охрану, чтобы из здания вас не выпускали!
– Я не собираюсь никуда уходить!
Федор подхватил рюкзак и ринулся вон из комнаты, чувствуя только, как уходит время.
Он вихрем пролетел через все этажи и коридоры, перед крохотной внутренней дверью в гардероб остановился и задержал дыхание, стараясь дышать потише. Никаких камер наблюдения в этом коридоре не было, и все сотрудники об этом знали, и Федор быстро расстегнул рюкзак, вытащил на свет божий огромную сумку, с которой некогда ездил на Селигер, дернул «молнию», открыл и запихал рюкзак внутрь, чтобы сумка не была похожа на дохлую собаку. Из-за дверцы раздавались какие-то голоса, и Федор знал, что должен торопиться. Он встряхнул сумку, чтобы рюкзак внутри не съезжал на одну сторону, выдохнул и распахнул дверь.
