поняла.
– Могу тебя утешить, – сказал Иван, и в его голосе послышалось что-то от того, настоящего Ивана Вешнепольского, – я тоже поначалу ничего не понял. А Серега Быстров уже никогда не поймет.
Маша тревожно взглянула ему в лицо. Она уже знала: Серега Быстров – его оператор и ближайший друг – погиб там, откуда Ивану как-то удалось выбраться.
– Поговорим? – предложил Филипп. – Сварите кофе, дамы!
– Нас удалили и задвинули в угол, – констатировала Маша, когда за ними закрылась дверь.
– Сейчас Ладка приедет, велели вызвать, – сообщила Александра и спросила, понизив голос: – Ну как он, Мань?
– Да никак, – так же тихо ответила Маша. – Никак. Ничего не рассказывает. Все утро куда-то звонил. Как выбрался, тоже не говорит. Сказал только: «Выбрался потому, что не все люди сволочи».
– И то хорошо, – задумчиво сказала Александра, – как бы иначе жить…
– Утром он что-то узнал про твоего мужа, – сказала Маша, оглядываясь на дверь. – Даже повеселел.
– Ничего плохого? – осторожно спросила Александра.
– Да говорю же, нет! Наоборот, улыбнулся, в первый раз, наверное…
– Мань, как ты думаешь, он отойдет?
– Должен отойти! – твердо сказала Маша. – Я тогда пропаду, а он, сама понимаешь, этого допустить никак не может. Хотя, конечно, забудется это не скоро. И Быстров… – Маша горестно махнула рукой и отвернулась.
Затрезвонил дверной звонок. Филипп моментально выскочил и сказал Александре: – К двери не подходи!
– Да это же Ладка! – возмутилась Александра.
– Кто бы ни был, – отрезал Филипп.
Лада влетела в квартиру и заорала с порога:
– Что за спешка?! Должно быть у человека право на личную жизнь или нет? Что такое опять произошло?!
– М-м-м… – протянула Маша. – Похоже, кажется, Васятка вышел из большевистского подполья…
– А что? – спросил Филипп в коридоре. – Васятка опять брошен в постели один?
– Вот именно! – торжественно подтвердила Лада. – Все мужики слетелись к родным очагам, как божьи пташки. А, Мань? Верно я говорю?
– Не шуми, – попросила Маша. – У них военный совет. Проходи и садись. Все равно раньше, чем они посовещаются, к Васятке ты не уедешь.
– Кофе, сигарету и булку! – потребовала Лада и села, скрестив совершенные ноги, обтянутые джинсами. – Сейчас умру от голода. Сексуальный марафон длиной в двенадцать часов забрал у меня остатки сил!
– Что-то не похоже, – пробормотала Александра, но кофе налила, поставила пепельницу, а булку не дала – велела ждать пирога.
– Ну, приступай! – разрешила Маша, видя, что Ладка через минуту лопнет, как мыльный пузырь, если немедленно не поделится новостями. – Излагай. Все равно ждать.
Они обсудили все, что интересовало их в данный момент, и съели полпирога, когда из комнаты, что-то еще договаривая, вышли Иван и Филипп.
– Вот что мы хотим сказать вам, дамы, – с ходу начал Филипп, когда все трое повернулись к нему. – Вы блестяще провели всю партию. Честное слово. Но на этом нужно остановиться.
– Что значит – провели всю партию? – спросила Александра. – Какую партию?
– Саш, – сказал Иван и сел на свободную табуретку, которая под ним скрипнула, – на той кассете, которую ты у себя нашла, была очень короткая, по-моему минуты на три – три с половиной, шпионская съемка глебовского зама и еще трех гавриков, которым Глебов мешал. На дискете – копии документов, которые предполагалось передать в Генеральную прокуратуру. Компромат.
– Что за гаврики? – перебила Лада.
– Это не имеет никакого значения, – терпеливо ответил Иван. – Эти ребята – совсем не нашего уровня, и не нам наставлять их на путь истинный. Я сумел передать Мане записку, смысл которой сводился к следующему: если мои документы – ну, кассета с дискетой – помогут Глебову удержаться на работе, я останусь в живых. Его отставка была совсем не нужна тем, у кого я оказался. Я был уверен, что они-то точно меня пристрелят, но вышло наоборот…
– А сначала ты был у других? – дрожащим голосом спросила Маша.
– Я был у тех, кто организовал мой плен и смещение Глебова, – пояснил Иван. – После какого-то очередного боя я оказался на другой стороне.
– Как бы у своих, – уточнила Лада.
– Как бы, – усмехнулся Иван. – Саша нашла пакет и в конечном счете догадалась, что отставка Глебова будет подкреплена фильмом, вроде бы моим, а на самом деле не моим, и предупредила его. Я был абсолютно уверен, что вы этого не сможете, девчонки. Это очень трудно… Я не знал, что за моей дачей следят, даже не предполагал, иначе не стал бы писать никаких записок.
– А кто был на даче? – спросила Александра.
