– О кассете знал Илья, – хмуро сказал Иван. – Я собирался дать ее в эфир и сказал ему…
– Общественно-политический продюсер? – ахнула Лада.
– Очевидно, он немедленно сообщил… кому надо, и ее стали искать, чтобы она не всплыла. Думали, что она у Маши или в моей машине… Вы знаете, Маше даже угрожали. А я ее у тебя в пакете забыл, представляешь?
– Ну и что? – спросила Александра. – Дальше-то что? Это все высшие эшелоны власти, а нам угрожают вполне конкретные бандюги.
– Глебова в отставку выперли, но с меньшими потерями, чем могли бы. Сашка будет мешать до тех пор, пока есть опасность, что она сдаст всю историю с подложным фильмом в прессу, пусть даже никаких доказательств у нее нет. Все равно это вызовет новый виток разбирательств, а они никому не нужны. Я мешаю потому, что меня должны были полгода назад похоронить, я же приперся в Москву. А без моих похорон, – Иван улыбнулся Маше, – затея вообще теряет всякий смысл.
– Ну-ну, – поторопила Александра, – что теперь делать? Куда кидаться?
– Тебя Филипп должен увезти и спрятать, – сказал Иван. – Я свяжусь с нужными людьми и пообещаю не вылезать ни с какими заявлениями в обмен на жизнь. Пригрожу: если меня в один прекрасный день пристрелят, из-за границы придут мои бумаги, и тогда мало никому не покажется. Для начала я назначил на завтра пресс-конференцию у Лешки Венедиктова на «Эхо Москвы», и мне уже по поводу нее звонили… Так вот, завтра я нашумлю, обрадую народ возвращением, а потом лягу на дно.
– Надолго? – спросила Лада, задумчиво его изучая.
– Думаю, что навсегда, – сказал он, скривившись. – Я ни на что больше не годен…
– А зачем мне щеку резали? – поинтересовалась, ни к кому конкретно не обращаясь, Александра. – Чтобы я умерла от потери крови?
– Не знаю, – сказал Иван, и Александре показалось, что он врет.
– Ивана здесь пока подстрахует Павлик, – подал голос Филипп. – Ему, конечно, неинтересно в чужие дрязги влезать, но выхода у него нет.
– Он что, тебе обязан? – язвительно спросила Александра, но Филипп только взглянул на нее и ничего не ответил.
– На этом я хочу поставить точку, – сказал Филипп после непродолжительного молчания. – Поблагодарим Пречистую Деву за то, что она сохранила всем вам жизни и даже отчасти здоровье. Завтра Алекс и я улетим в Париж и вернемся, когда вся эта история станет… – он поискал слово, – …неактуальной. Если мы все рассчитали правильно, у Ивана не будет проблем с безопасностью. Соответственно, у Маши тоже. Лада не имеет к этой истории непосредственного отношения, ей вряд ли что-нибудь угрожает.
– Васятка назначения ждет, – сообщила Лада, – так что мы тоже, наверное, отбудем.
– Очень хорошо, – кивнул Филипп.
– И все-таки… кто? – с необычной для нее злобой спросила Маша. – Кто все это затеял? Я хочу…
– Нет, – перебил Филипп, – нет. Это не имеет значения и никак вас не касается. Вы и так чуть не сорвали всю комбинацию. Хватит.
– Почему? – спросила Александра и поднялась, сжимая руки. – Почему мы все должны уезжать, прятаться, ложиться на дно и ждать, что Павлик нас подстрахует? В чем мы виноваты? Мы с Ладой ни за что ни про что потеряли работу, меня использовали как дуру, как пешку в играх вокруг этого фильма. Нас едва не застрелили на Ванькиной даче, Маню чуть не исполосовали ножом вместе с ее пальто, меня лишь случайно не убили, и теперь мы должны… уползти? Затаиться? Мы что, хотели в это влезать? Или сами это затеяли? А Вика Терехина и Андрей Победоносцев? Они сильнее? Они-то остались при своих! А с фильмом, между прочим, Андрей меня подставил…
– Это не имеет значения, – сказал Филипп сдержанно. – Если тебе от этого будет легче, считай, что они победили. Хотя о роли Вики Терехиной я вообще ничего не знаю, а о роли твоего бывшего мужа только догадываюсь.
– Они – никто, Саша, – сказал Иван. – Исполнители.
– Хороши исполнители! – возмутилась Лада. – Андрея вчера замом генерального назначили. За красивые глаза, что ли?
– Забудьте о них, – приказал Филипп. – Займитесь чем-нибудь полезным. Придумайте, где мы все вместе съедемся летом во время отпуска, и начинайте планировать, сколько вы возьмете платьев. Кажется, именно этим занимаются порядочные замужние женщины?
Иван засмеялся, а Александра посмотрела на Филиппа с презрением и жалостью.
– Это в ваших Европах они этим занимаются, – сказала она. – И вообще ты-то как оказался во всем этом, муж мой?
– Я поинтересовался, где моей жене прострелили рюкзак, – помолчав, непонятно объяснил он. – И зачем. И получил ответы на большинство вопросов. Вот только про пакет ничего не знал.
– Значит, все… – сказала Лада задумчиво. – Сушите весла. Будем продолжать нормальную жизнь и зализывать раны.
– Да, – сказал Филипп, – до поры до времени. Так говорят, Алекс?
– А что потом? – спросила Александра.
– А потом… я скажу – что, – невозмутимо ответил он. – Все ясно или еще есть вопросы?
К машине – ярко-алой щегольской «Хонде» – вышли пятеро. Среди них и она.
Не слишком удобно – ее то и дело закрывали чужие спины. Но попробовать стоило, потому что высокий мужик в распахнутой новенькой куртке был, как он узнал накануне, какой-то бывший политзаключенный или военнопленный, и убийство девахи расценили бы как попытку покушения на него, этого высожара. Ну,
