приходило?! Я только что нашел, я только что понял – и сразу же потерял!! Ты понимаешь, каково это – знать, что ничего и никогда?! Что все пропало?!
Он орал, а она уже улыбалась сквозь слезы, и он все еще продолжал орать, когда она подбежала к нему, прыгнула и кинулась на шею.
Он поймал ее и прижал к себе.
– А как мы его назовем?
– Мы даже не знаем, девочка там или мальчик!
– Да какая разница.
– А и вправду никакой.
– Значит, девочка будет Катя, как ты.
– Ну что ты глупости говоришь! Зачем нам две Кати, у нас уже есть одна!
– Ну ладно, хорошо, значит, девочка будет Маша. Или Катя.
– Макс, отстань от меня со своей Катей. И не надо так, мне щекотно!
– А мальчик будет… мальчик… если будет мальчик…
Она хохотала и отбивалась.
– Мальчик будет Фемистоклюс! Или Алкид! Макс, ты просто маньяк!
– Евгипий тоже хорошее имя.
– Кто?!
– Евгипий Максимович. Раз он мой сын, значит, будет Максимович!
– Это точно. А откуда ты взял этого Евгипия?
– Был такой в пятом веке. Он тиснул мемуары про святого Северина. Собственно, про Северина известно как раз от Евгипия. На левом берегу Сены есть собор святого Северина. Я тебя туда отведу.
– Па-адумаешь, какой умный, про собор знает! А вот я тебя укушу!
– Там колонны, как пальмы.
– Что значит «как пальмы»?
– Как будто каменные пальмы подпирают свод. Там витражи и по субботам играет орган.
– Ты бывал там именно по субботам?
– Ну да. Я же учился в Сорбонне, в юридическом колледже. И к Северину всегда ходил пешком, по бульварам и вниз, к реке. Сначала по Сен-Жермену, а потом по Бульмишу. Так студенты называют бульвар Сен-Мишель.
– Ты учился в Сорбонне?!
– Да. Давно.
– Боже мой, с кем я связалась?!
– Там кругом ресторанчики, которые держат греки, и можно было купить за десять франков все, что угодно: шляпу, сумку, шарф или три картинки с видом Парижа. А за тридцать вполне приличные ботинки!.. А у греков всегда людно, потому что дешево, чад, мясо жарится. Там нужно есть сыр, пить красное вино или бельгийское пиво и заказывать жареную утку или свиную ногу. Я тебя там покормлю.
– Ты не волнуйся так. Что ты волнуешься?
– Я не волнуюсь. Я просто слишком тебя люблю.
– Не люби меня… слишком, Максим. Люби меня просто так.
– Я люблю тебя просто так, но немножко слишком. А в Париж мы поедем на следующей неделе, ладно? Мы поженимся и сразу поедем. Осень – мое любимое время в Париже. Или ты не хочешь?..
– Я хочу! Я хочу все, что хочешь ты! Париж так Париж. Тамбов, значит, Тамбов.
– Ты выгодная жена. В Тамбове-то оно подешевле будет!
– Ты жадный?
– Я жадный, отвратительный тип. Я куплю тебе самый большой бриллиант, который ты только захочешь. Хочешь большой бриллиант?
– Кто же не хочет большой бриллиант, Максим Вавилов?
– А потом у тебя вырастет живот, и ты уже никуда не сможешь ездить, и тебе придется сидеть дома, а я буду приезжать поздно, и ты будешь меня пилить и подозревать в том, что я был в бане с девочками!
– Я?! Тебя?! Подозревать?! Да у тебя на лбу все написано. Вот здесь. Как только ты приедешь из бани, все сразу станет понятно.
– Боже мой, с кем я связался?!
– А моя работа?! Я хочу работать!
– Ну работай. Только где-нибудь не слишком далеко от меня.
– Очень близко.
