Что это такое с ней?.. И с ней ли?..
– Поедем, Инна Васильевна, – позвал он негромко. – Заболеешь.
– Я не заболею.
Она еще постояла и пошла к машине, увязая ботинками в снегу. Осип посторонился.
Инна вдруг вспомнила губернаторскую дочь – как и та, она тоже словно видела себя немного со стороны и сверху.
Она открыла переднюю дверь и посмотрела вниз. Папки с завязками валялись на полу. Черт бы их побрал. Все дело в этих папках.
Она не стала садиться на переднее сиденье, захлопнула дверь и уселась назад, на свое обычное место.
Осип повозился и, устраиваясь, посмотрел на Инну в зеркало заднего вида.
– Так чего там случилось-то?
– Не сейчас, Осип Савельич, ладно?
– Да когда, когда?! Как из Москвы вернулись, ты мне ни слова не говоришь! Как чужая стала! – Он некоторое время выразительно сопел. – А я волнуюсь, между прочим, спать плохо стал…
Инна улыбнулась. Бедный Осип.
– Все уже почти кончилось, Осип Савельич. А ты прости меня.
– За что простить-то?!
Инна молчала, смотрела в окно. Она не могла ему сказать, что еще час назад всерьез подозревала его в измене. Он не должен об этом знать – никогда.
Черные деревья летели за окном. Черные деревья и белый снег.
Еще ничего не кончилось. То, что Осип не стрелял в нее, еще не значит, что он ни в чем не виноват.
Инна стиснула кулак и изо всех сил стукнула в обивку переднего кресла.
Он заставил ее всех бояться, этот ублюдок, неизвестный противник, ее, которая никогда и ничего не боялась!..
– Кто стрелял?! Я ничего не слышал! Откуда ты выскочила, когда ты в подъезд зашла! Как ты за домом- то оказалась?!
– Я вышла через черный ход.
– И чего там в этом ходе? Маньяк тебя подстерегал?
Инна посмотрела на отражение лица Осипа в зеркале. Он и сам не знал, как близко оказался к истине!
Да. Маньяк. Ее там подстерегал маньяк.
– Инна Васильевна, – жалостливо заговорил Осип, – что это за дела такие!.. Тебе охрану надо, а ты все одна скачешь!..
– Какую еще охрану?!
– Какую! Такую! Как, помнишь, в Москве! Была же у тебя тогда охрана!
– Осип Савельич, это был девяносто третий год. Тогда у всех имелась охрана. Времена изменились.
– Да ничего они не изменились, если в тебя из пистолета стреляют! В следующий раз одну не пущу, слышишь?
– Слышу.
– И на-ка вот!.. – Осип завозился, выуживая что-то из кармана, и стал тыкать рукой назад, в ее сторону. Инна посмотрела – бутылочка темного стекла.
– Это что такое? Виски?..
– Да не виски это, а «Ново-Пассит». Да ты глотни, глотни!
– Что это?!
– «Ново-Пассит», – важно произнес Осип. – По телевизору день и ночь толкуют, самое лучшее лекарство от стресса. Да глотни, не отравишься!
Инна отвинтила белую крышечку и понюхала. Пахло горькой травой.
– От тебя, Осип Савельич… – начала Инна, но водитель перебил:
– Знаю, знаю, с ума можно сойти! Ты глотни, а там посмотрим.
Инна зажмурилась и глотнула. Ничего страшного, сладко и вязко. Волшебное средство от стресса стекло по горлу вниз. Инна закрыла глаза.
– Ну чего? – тревожно спросил Осип. – Как? Помогает? Действует?
Очевидно, он был уверен, что она немедленно начнет радостно смеяться и проявлять все симптомы избавления от стресса.
– И зачем ты его с собой возишь… – Инна посмотрела на этикетку, – этот самый «Ново-Пассит»?
