Зазвонил телефон, Инна вздрогнула. Ее телефон так не звонил, у него был совсем другой голос.
– Але, – солидно сказал Осип. – Нет, я на работе. Едем тут с начальницей… в одно место. Да ты не знаешь. Передам.
Он перевел взгляд на Инну и сказал:
– Это моя сестра. Передавала тебе привет, Инна Васильна.
– Спасибо.
Инна никогда не слышала, чтобы Осипу на мобильный звонила сестра. Она никогда не слышала, чтобы мобильник у Осипа вообще звонил. Ей казалось, что звонит ему только она одна, да и то очень редко, потому что они со своим водителем почти не расставались.
– Только на этот раз я с тобой пойду, – заявил Осип мрачно и решительно. – Одну не пущу.
– Посмотрим.
– Не посмотрим, а пойду. Что с тобой такое сделалось, Инна Васильна?..
– А что такое со мной?
– Ничего не говоришь, глядишь в сторону, меня не слушаешь. Я тебе давеча сказал, что мне денег надо, машину чинить. А ты что?
– А что я?
– А ты дала и даже не спросила, чего я чинить собираюсь! А вдруг я того… может, присвоить хочу или что!..
Тут Инна захохотала – это был такой свой, родной, привычный, любимый Осип, которого никак невозможно, глупо и оскорбительно подозревать, и стыдно ей стало, и неловко, и она едва удержалась, чтобы не кинуться ему на шею с объятиями.
– Приехали. Вот твоя Чернышевского, пятнадцать.
Домик был двухэтажный, когда-то желтый, нынче весь в оспинах облупившейся краски, словно попавший под обстрел. Крошечный палисадничек. Инну всегда изумляло, ну почему, почему такой крошечный?! Почему не большой роскошный двор? Или в Сибири, как на островах Хонсю и Кюсю, земля нынче на вес золота?
Подъездная дверь, болтавшаяся на одной петле, покачивалась туда-сюда, а за ней была непроглядная темень. Такая, что Инне опять вспомнилась черная кошка в темной комнате и то, что ее непременно надо найти.
– Осип Савельич, ты остаешься в машине.
– Ты, Инна Васильевна, совсем с ума сошла.
– Я не сошла, – возразила она с досадой. Как правило, Осип железно соблюдал субординацию, несмотря на то что был членом семьи и ему многое было позволено, многое, если не все, а тут вдруг он про субординацию позабыл.
Осторожнее, предупредил визгливый и верткий инстинкт самосохранения. Осторожнее, тебе нельзя расслабляться. Тебе нельзя никому верить. Ты одна на свете. Вокруг враги. И свое первое правило – никого и ничего не бояться – засунь подальше и не вытаскивай!
– Осип Савельич, я пойду одна.
– Да что там у тебя такое?! Свидание, что ли?! Так мне до твоего свидания дела нету, я только провожу тебя для порядка и в машину вернусь.
Ах, если бы она могла ему поверить! Если бы она точно знала, что в подъездной темноте он не выстрелит ей в голову, прямо в висок, в хрупкие и тонкие кости, которые ничего не могут защитить!
– Нет. А вдруг придется… быстро уехать, а ты не будешь готов? Станешь дверь отпирать, машину заводить и так далее! Так что оставайся в машине, Осип Савельич!
– Не останусь я, – пробормотал он таким тоном, что Инна поняла – останется.
Теперь, главное, ничего не пропустить, все заметить, все разглядеть, не прошляпить опасность, не дать противнику ни секунды форы, даже если этот противник… Осип.
Хорошо бы у нее был пистолет.
Она вышла из машины и зачем-то натянула перчатки. Хотелось бы знать, какой этаж, первый или второй?
– Осип Савельич, жди меня, никуда не уезжай, смотри в оба, понял?
Она произнесла все это только потому, что ей было страшно, страшно, как никогда в жизни.
Дверь болталась, поскрипывала на петлях. Мотор «Вольво» весело и победно урчал, как только что пообедавший тигр.
У нее быстрая машина. В случае чего она увезет Инну и спасет ее.
Только быстрая машина служит именно Осипу, а не ей. Осип заставляет «Вольво» служить Инне, а без него это никакой не только что пообедавший тигр, а просто куча полированного железа.
Никогда в жизни ей не было так страшно.
Что она сделает, когда увидит перед собой высокого костлявого человека в подвернутых тренировочных штанах, тельняшке, с лысым, словно грубо вылепленным из бордового пластилина черепом, – Захара Юшина? Именно так она его себе представляла. О чем она его спросит – это вы утонули в Заболоцке три с лишним года назад? Это вы утопили Георгия Мурзина? Зачем вы написали про маньяка? Кто убил губернатора Мухина и его жену? Вы знаете, да?
