женщина.
– Мне кофе с сигаретой, – буркнул он.
– Вам покрошить? – живо поинтересовалась она.
– Что?..
– Сигарету.
– Черт возьми, – медленно произнес он.
– Вот именно, – согласилась она.
Налила ему кофе в наперсточную чашку, пододвинула пепельницу и вернула турку на огонь.
Он покосился на чашку.
Аристократка, должно быть. Вон какие чашки, кольца, руки.
Стоп, приказал он себе. Вот про руки думать никак нельзя.
– Инна Васильна, вы… напрасно все время пытаетесь выставить меня дураком, – объявил он неожиданно.
– Я?! – поразилась Инна Васильна. – Вас?! Дураком?!
Тут он засмеялся, не выдержал. И она улыбнулась. Сверкнули зубы, и глаза чуть-чуть оттаяли.
Почему он решил, что сможет «чисто по-дружески» с ней объясниться, расставить все по местам, чтобы при случае не вляпаться в неудобное положение?
Или вовсе не объясняться он хотел, а просто ее… увидеть?
После того как на кладбище она прошла в полуметре от него – очень грустная, словно тот, кого хоронили, и впрямь был ей близким человеком, – Ястребов только и делал, что думал о ней, хоть это было неправильно. У него было о чем подумать и без нее, а мысли все время сворачивали… к ней.
Вот он и приперся – следом за мыслями.
И никак не мог поверить – неужели именно с ней он провел ночь?! Как это вышло
Тогда он точно ее не боялся.
Он хотел ее, жалел и пытался утешить.
Утешение, надо сказать, было своеобразное.
– Я хотел вам сказать… чтобы вы не удивлялись, когда увидите меня в Белоярске.
– Я уже удивилась, когда увидела вас по телевизору. А как вы сумели перекупить «БелУголь» так, что про это никто не знал?
– Никто? – переспросил он. Зыбкое болото, по которому он бродил, неожиданно превратилось в привычную и знакомую твердую землю, на которой он всегда стоял обеими ногами.
– Я имею в виду прессу.
– Пресса получает столько, сколько должна получить, не больше и не меньше. Не мне вам объяснять.
– Да, – согласилась она, – но все-таки странно, что вас никто не сдал.
– Меня просто так сдать трудно, – признался он. – Я… страхуюсь хорошо. А вы у Якушева в команде останетесь?
Инна замерла. Вопрос был опасен и странен.
– Я пока по-прежнему начальник управления информации, – сказала она. – Сергей Ильич до выборов будет исполнять обязанности губернатора, и администрация будет работать…
– Да я не об администрации спрашиваю, – перебил ее Ястребов, – я спрашиваю у вас. Вы станете работать на Якушева?
Отвечать нельзя.
Она не знает, что именно завтра ей предложит бывший первый зам, а нынешний и.о. губернатора. Она не знает истинных намерений человека, который сидит сейчас посреди ее кухни. Она не знает расстановки сил – кроме того что сегодня рядом с ним все время был «самый-самый» вице-премьер, а это дорогого стоит.
Зато она знает, что убита губернаторская вдова. Почти у нее на глазах.
С таким «знанием» она не то что не может принимать никаких предложений, но даже не может поручиться за собственную жизнь.
– А… почему вас интересует моя работа? – спросила она осторожно, и он заметил ее осторожность.
– Если вы станете играть в команде Якушева, значит – против меня. А все знают, что вы опасный противник.
– Я противник совсем не вашего уровня, – ответила Инна и улыбнулась застенчивой улыбкой студентки, выпрашивающей четверку вместо трояка. – Что вы, Александр Петрович!
И тут он спросил – совершенно неожиданно для себя:
– То есть на меня вы работать не хотите?
