– Какие газеты?..
– На полу в кабинете лежали газеты. Когда ты ушел, не осталось ни одной. Зачем ты их забрал?
Он всегда соображал молниеносно и понял, что она вовсе не шутит, не выдумывает и не пытается его подловить. На самом деле у нее были какие-то газеты, которые кто-то забрал, и для нее это важно.
– Я не забирал никаких газет. У меня своих полно, мне твоих не надо.
Инна посмотрела на него и ничего не поняла. Врет или нет?
– Когда ты пришел, дверь была открыта, правильно?
– Да.
– Ты вошел в дом и увидел меня на лестнице, правильно?
– Пока да.
– На полу в кабинете были разложены газеты. Ты видел их?
Ястребов честно попытался вспомнить, вспомнил, что было темно, и сказал:
– Было темно.
– Я знаю! – с досадой возразила она. – Но когда наверху свет, все равно видно, что там внизу. Ты видел на полу в кабинете газеты?
– Нет.
– Почему ты говоришь «нет», если только что говорил, что было темно?
– Потому что было темно.
– То есть ты не видел газет из-за того, что было темно? Или их все-таки не было?
– Иди ты к черту, – вдруг сказал он весело, – когда я вчера пришел, мне было наплевать на газеты. Глубоко и искренне.
Она опять посмотрела ему в глаза – никакого движения мыслей или эмоций, как в черной дыре, в которой нет ни малейшего проблеска энергии.
– А что такое с этими газетами? Тебе нечего читать на ночь? Или ты недовыполнила норму по сбору макулатуры?
– Я… мне нужно бежать, Александр Петрович.
– Я понимаю, Инна Васильевна.
И на этом самом месте, когда они уже готовы были разойтись – он вверх, она вниз, – их засек Василий Иванович Симоненко, с грохотом обрушившийся из двери одним пролетом выше. Он обрушился, захлопнул за собой полированную панель, припустился вниз, смешно и косолапо выворачивая ноги, и тут наскочил на Инну с Ястребовым.
Инна чуть не застонала вслух. Ястребов не обратил на Симоненко никакого внимания.
Глаза у Симоненко, как у агента 007, сами собой превратились сначала в объективы фотоаппарата, потом в счетчик – цифры предполагаемой выгоды стремительно прокрутились в каждом, – потом из них высунулись пистолетные дула, словно он приготовился к обороне, и опять вернулись глаза, которые отчаянно забегали с одного на другую.
…Что они делают здесь, на лестнице, вдвоем?! Почему эта опасная баба разговаривает с Ястребовым, с самим Ястребовым, которого она никак не должна знать – не по статусу ей и не по зубам этот орешек!.. А Сергей Ильич?.. Сергей Ильич, который доверяет ей, этой… этой мегере, этой стерве, этой беловолосой мымре, он знает, что она в здании администрации, можно сказать, в самом сердце действующей власти, позволяет себе принимать политических противников своего покровителя?! Что она успела ему нашептать, а она что-то шептала ему, когда Василий Иванович вышел на площадку! О чем она вообще может с ним говорить, а он зачем говорит с ней?!
Василий Иванович от ужаса и значимости происшедшего, невольным свидетелем которого он стал, даже слегка растерялся и не смог сразу сообразить, куда ему двигать дальше – то ли прямо в кабинет Якушева с докладом – хотя нет, тот уехал, – то ли в ФСБ, то ли все же продолжить движение в заданном направлении, а уж потом….
Он засуетился, оступился, и Ястребов, взяв Инну за локоть, слегка подвинул ее с дороги. Симоненко он знать не знал, какая буря творится у того в душе, не понимал и вообще едва его заметил.
– Простите, – пискнул Василий Иванович, обретая равновесие и отчаянно кося глазами – ему надо было непременно увидеть, осталась ястребовская рука на Иннином локте или нет. Глаза, казалось, повернулись вокруг своей оси, а руки он так и не разглядел.
– До свидания, Александр Петрович, – произнесла Селиверстова у него за спиной. Голос показался Симоненко неприлично низким и хриплым, как у этой самой… как ее, прости господи… Шарон Стоун, когда ее озвучивает русская актерка!
Застучали каблуки, она пролетела мимо и скрылась за дверью этажом ниже, когда Василий Иванович и трети пути не одолел.
От важности информации, которой он завладел, у него ноги не шли. Такой скандал, скандалище!.. Скорее всего, она не просто осведомитель во вражеском стане, скорее всего, она работает на них, ведет подрывную деятельность, недаром на поминках и эта газета мелькнула, «Совершенно секретно», которой только дай волю, она не то что руку, все тулово оттяпает до самой шеи! А Якушев Сергей Ильич и не знает, и ни сном ни духом, только что в приемной ее почти лобызал, змеищу эту!.. Небось Анатолия укокошили с ястребовского ведома и согласия, а эта беловолосая всю информацию про него врагам продавала – где спал, что ел, с кем пил. Небось метит на высокое место, рядышком со своим хозяином, вот и выслуживается, вот и угождает!
Тот факт, что Инна Селиверстова никогда не была близка губернатору Мухину и, больше того, ничего не могла знать о его личной жизни, потому что встречались они редко и только по крайней необходимости,
