не может быть никогда, а он не должен позволять себе это. Он должен вырастить сына, сохранив ему рассудок и жизнь.
И все-таки он звонил. И приезжал, вырывая у действительности, в которой существовал, жалкие клочки времени. И тратил на любовь силы, которые, по-хорошему, должен был бы потратить на сына…
Придерживая плечом нагревшуюся телефонную трубку, он припарковался у своего офиса.
– Пока, – сказал он в телефон. – Я еще позвоню. А может, и заеду.
Поднимаясь в лифте, он с благодарностью думал о ней. Все-таки не каждая женщина способна любить мужчину с таким «наследством», как у него. А она любила. И стойко выносила его редкие приезды и бесконечные звонки домой, и нервное напряжение, в котором он постоянно пребывал…
Выйдя из лифта, Приходченко сразу услышал Катеринин веселый и деловой голос.
– Слава богу, очухалась! – сказал он, заглядывая в ее кабинет. – А то я думал – все, мы пропали. Катька захандрила окончательно.
– Олеженька! – радостно завопила она, крутанулась в кресле и вскочила на ноги. – Если бы ты знал, как я рада тебя видеть и как хороша жизнь!
– Это точно, – улыбнулся Приходченко, поставив на пол портфель и стягивая с плеч пальто. – Что это ты так разрезвилась?
– Да так, – ответила Катерина, подходя к нему и явно намереваясь броситься на шею.
– Ну, давай, – разрешил Приходченко, и они со всего размаху обнялись.
– А я новую идею придумала! – гордо сообщила Катерина, отстраняясь. – Излагать?
– Излагай! – разрешил Олег. – Только кофе налей, а то усну сейчас.
Он был рад, что Катерина вновь весела и деловита. Неделю назад, когда выяснилось, что Андреев с Гордеевым попали в Калининграде в неприятную историю со службой безопасности Тимофея Кольцова, Катерина впала в какое-то странное, тревожно-задумчивое состояние. Перестала общаться, не задавала вопросов и явно пряталась от Олега по углам.
Олег, получивший нагоняй от Абдрашидзе за несанкционированное расследование, был уверен, что Катерина ждет от него такого же нагоняя и потому испытывает беспокойство. Но он только проинформировал сотрудников о недовольстве в стане Кота Тимофея и этим ограничился. Однако тревожное Катеринино состояние не проходило.
Он попробовал с ней поговорить, но она лишь отдала ему дискеты, привезенные Андреевым и Гордеевым, а самих Сашу с Мишей услала в Тверь за очередной информацией о местном пивном заводе. Напряжение в ней как будто нарастало, и она по-настоящему пришла в себя, пожалуй, только сегодня утром.
Она торопливо налила ему кофе из кофеварки и устроилась напротив, блестя глазами.
– В информации наших гавриков сказано, что Тимофей Кольцов никогда не допускал появления на своей территории чего?
– Чего? – переспросил Приходченко.
– Наркотиков! – выпалила Катерина с торжествующим видом.
– Ну и что? – не понял Приходченко.
– Я предлагаю нашей избирательной кампании новый лозунг, – торжественно объявила Катерина. – Я избавлю наш город от наркотиков. То есть не я, конечно, а Кот Тимофей.
– Кать, ты с ума сошла. Кто это полезет в избавители от наркоты? Калининград – портовый город, там небось наркота – основной источник дохода у половины населения. А ты хочешь, чтобы он на всю Россию- матушку кричал, что он этот источник прикроет?
– А может, он и закричит. Он вообще странный мужик, этот Тимофей Кольцов, и чем больше я про него узнаю, тем больше убеждаюсь, что он очень странный…
– А что ты про него знаешь, Катерина, кроме того, что известно всем нам? – насторожился Приходченко. Ему не хотелось в один прекрасный день удостовериться, что его подчиненные вновь забрались на чужую территорию и шарили там в поисках очередных сведений для Катерины. Достаточно того, что он едва оправдался перед Абдрашидзе. Теперь он был почти счастлив, что Катерина когда-то оказалась права, и «к телу» они не имели никакого доступа. Если бы он был, Олегу пришлось бы скорее всего объясняться с самим Котом Тимофеем. А недовольство Кольцова и недовольство Абдрашидзе даже сравнивать нельзя.
Катерина задумчиво покрутила в руках чашку. Посмотрела на Приходченко.
– Я тебе могу рассказать, что именно я знаю. Но я хочу сначала договориться.
– Отпущение грехов покупаешь? – усмехнулся Приходченко. Что там она еще раскопала, эта ненормальная девка, бесценный сотрудник, ни в чем не знающий удержу? Что следующим номером угрожает профессиональному имиджу Олега Приходченко? С кем придется ссориться и мириться на сей раз? С региональным управлением по борьбе с организованной преступностью? С бандой Пыльного или Шмыльного, к которым Катерине пришла фантазия обратиться с очередным вопросом?
– Покупаю, Олег, – очень серьезно сказала Катерина. – Я думала, что ты хочешь нас подставить. Каюсь. Грешна.
– Ты что, больная? – спросил он с принужденной улыбкой. Он и не знал, что высказанное близким человеком глупое, еще непонятное для него подозрение может так сильно на него подействовать. Так вот чем объясняются ее депрессия и паника. Она решила, что он втянул агентство в какие-то криминальные дела!
– Правда, прости, Олег, – попросила она все так же серьезно. – Единственный вопрос, на который я тебе не отвечу, это каким образом я подтвердила информацию. Не спрашивай, не скажу.
– Да наплевать мне, каким образом ты подтвердила информацию! – вдруг заорал Приходченко и стукнул чашкой по столу. – Говори быстрей, в чем дело, и не морочь мне голову, у меня совещание через час!
