– Пока.
Она покосилась на внушительную спину и неожиданно предложила:
– Давайте я вымою посуду?
Больше всего на свете ей хотелось, чтобы он согласился.
– Спасибо, не нужно. – Он внезапно развеселился. – Вы очень любезны. В половине третьего я жду вас в своей машине. Знаете мою машину?
– Н-нет…
Архипов понял, что «нет» относится как к машине, так и к тому, что он будет ждать ее в половине третьего.
– Я не собираюсь завлечь вас в лес и воспользоваться вашей неопытностью, – холодно заявил он. Брат Макс коротко хрюкнул в кулак, оценив юмор. – Я собираюсь отвезти вас в нотариальную контору.
– Ах да…
– Да. Моя машина называется «Хонда» «Си-Ар-Ви». Госномер 232 ХХ 99.
– Зачем мне ваш… госномер?
– У меня-то как раз госномера нет, – неторопливо сказал Архипов, – только у моей машины.
– Джип, что ли? – сунулся Макс.
Беловолосый Тор продолжал обожествляться с каждой минутой.
– Джип. Найдете?
– Спасибо, Владимир Петрович.
Из спальни вышел Тинто Брасс и замер, вопросительно склонив башку.
– Гости уходят, – объяснил ему Архипов.
Тинто проинформировал хозяина, что все понял, и спросил, какого черта Архипов не ведет его на улицу.
– Сейчас пойдем.
– Куда? – встрепенулась Маша Тюрина, как бы по-прежнему опасаясь, что он собирается «завлечь ее в лес».
Архипов потрепал свою собаку по складчатому загривку.
– Мы с Тинто пойдем бегать.
– А вам разве не нужно на работу?
– Нужно. Но у меня масса разных других дел. Ваш брат, например. Ваш замок. Юридическая консультация.
– Простите…
– Все в порядке. Но было бы лучше, если бы я знал, с чем именно имею дело.
Он сказал это так, что Маша Тюрина в изумлении уставилась ему в лицо.
Все это время он разговаривал с ней, как взрослый дяденька с ученицей школы для отстающих. Он был насмешлив, весел, как птичка, снисходителен и важен. Она не могла взять в толк, почему он так о ней печется, и поняла, только когда он сказал про обещание и расписку.
Дело в обещании, а вовсе не в ней самой.
Даже из могилы тетя оберегала и охраняла ее!
«Если бы я знал, с чем имею дело» он сказал совсем другим тоном.
Нет никакого доброго дяденьки и никогда не было – он прикидывался и очень ловко ее обманул.
Был равнодушный, холодный, властный человек, которому навязали чужие проблемы.
Почему она так легко принимала его заботы?! Даже хотела все ему рассказать, поплакаться в жилетку, попросить совета!
Какого еще совета она станет у него просить?!
Никто и ничем не сможет ей помочь. Никто не помог тете, и тетя погибла, а она была намного, намного сильнее!
Зачем же приехал мальчик?
Все, что угодно, но мальчик не должен знать. Он не должен знать, и его надо спасти.
Ему был год, он сидел в коляске, а она везла его по булыжнику – та-ра-ра, стучали колеса, та-ра-ра, – и он был единственным, кого она любила.
Пусть ему не год, но она должна его спасти.
Макс шел в нотариальную контору в первых рядах. Архипов был убежден, что так и случится – сам побежит и Марию Викторовну за собой потащит, – когда объявлял марку своей машины.
Архипов только спустился во двор, а Макс уже мыкался возле железных гофрированных ворот.
