бывшего гриба.
– Со временем все сами вы поймете. Пока же почитайте книгу, ту, что я в руках держала, когда обрушилась мерцающая тьма.
Архипов молчал.
– Как неуютно, – добавила Лизавета, выглянула из-под зонта и посмотрела вверх, на темное небо, – но тучи скоро развеются, и новый день придет, наполненный и солнцем, и добром!
Потом она посмотрела на архиповские ботинки.
– А ноги надобно держать в тепле, Володя, – назидательно сказала она, – особенно когда болит спина.
– Откуда вы знаете? – буркнул он.
Вдруг желтый свет ударил по глазам, а острый звук резанул уши. И Архипов моментально пришел в себя.
Он стоял в луже посреди двора, возле распахнутой двери своей машины и был с головы до ног мокрый.
Сзади ему сигналил какой-то нетерпеливый водитель. Сигналил и мигал фарами.
Лизаветы не было.
Архипов отступил в сторону, «москвичок» пролетел мимо него, обдав с головы до ног грязной водой, а водитель, чувствуя себя в полной безопасности, еще напоследок пальцем покрутил у виска – стоят посреди дороги всякие богатые придурки! Они думают, что раз у них джипы, значит, им, козлам, все можно – на дороге стоять, к примеру! А вот мы их водой из лужи! Ну?!. Каково?!.
Что-то странно захрустело под колесами серой машины, и, пропустив ее, Архипов как во сне присел и потрогал ладонью мокрый асфальт.
Подбежал Тинто, ткнулся носом в плечо и зарычал на то место, что трогал Архипов.
Лужа, которая натекла с Лизаветиного зонта, оказалась замерзшей.
Архипов отломил большой кусок льда и подержал перед глазами.
Лед был твердый, неровный и быстро таял. С него капало, вода текла по запястью, заливалась за рукав.
Никто не встретился ему в подъезде, даже звуков никаких не доносилось – казалось, что подъезд вымер, как давеча двор, где он беседовал с Лизаветой.
Вызванный лифт ехал к нему, громыхал и постукивал, как будто вагонетка с углем.
Что это за ерунда? Он, кажется, всерьез верит в то, что беседовал на улице… с привидением. При этом «спально-окраинный» московский двор был вопиюще пуст – никто не шел за пивом, не выгуливал собаку, не целовался с любимой, не заводил машину.
Проехал серый «москвичок» с удальцом-водителем, обдал Архипова холодной водой, прогнал привидение.
Было или не было? Приходила Лизавета или нет?
А лед на луже в июне месяце? Как тогда – синяк на руке, там, где он щипал себя за кожу, чтобы проснуться.
Ему следовало бы думать о предстоящей «операции», но Лизавета, как всегда, своротила его мысли в другую сторону.
Что за книга, о чем она толковала?
Или это все из той же серии – струна души, звук вселенной, мысли, словно быстрокрылые орлы?!
Лифт приехал, потряс дверьми, потом кое-как открыл их, Архипов погрузился, позвал Тинто Брасса и поехал на десятый этаж – штурмовать вражескую крепость.
Гриф от штанги в промокшей газете оттягивал ему руку.
Хорошо Лизавете говорить, что «энергия добра» на его стороне! Что-то он никакой такой энергии не чувствует, и вообще ничего не чувствует, кроме задавленной паники, которая то и дело пытается выйти из- под контроля.
И ноги действительно промокли и теперь неприятно чавкали в ботинках.
Когда-то теперь он протянет их к животворящему огню?
Хорошо бы не протянуть их вовсе. Так сказать, в глобальном смысле.
Лифт приехал, потряс дверьми и выпустил Архипова на цементную площадку. Следом вышел Тинто Брасс, покрутил пудовой башкой.
Куда ты меня привез? Что мы тут станем делать? И чего тебе дома не сиделось, где есть матрас и чудная круглая подушка!
– Помогай мне, – попросил Архипов, – хоть как-нибудь.
Конечно, Тинто был «ученый».
Когда-то Архипов учил его сидеть, лежать, стоять, бегать по лесенке, брать барьер, а еще Тинто знал команду «охраняй» и команду «взять». Очень быстро учение надоело им обоим. У Тинто был такой вид, как будто он уже заранее все знал и учить его просто нечему. Архипов, подавая команду «голос!», чувствовал себя дураком, когда Тинто начинал лениво и размеренно гавкать.
С тех пор повторением пройденного они никогда не занимались, и Архипов был уверен, что пес все
