Сидящий на унитазе горестно завыл. Архипов протиснулся мимо него.
– Маша! – крикнул он и прислушался. – Маша!
Ему показалось, что он слышит какое-то шевеление, но тут оживший Витек вдруг стал вставать на четвереньки и пытаться ползти.
– Тинто!
– Нет, нет, – захрипел Витек, – я больше не буду! Ты собаку… убери… собаку убери! А-а!..
Тинто подошел, понюхал и посмотрел на Архипова вопросительно: «Ну что? И этого тоже?!»
– Я сам, – сказал Архипов. – Этого я сам!
Вывернув толстую руку, он поднял Витька с пола и потащил за собой. Тот время от времени стукался лбом в стены и двери, выл и матерился.
– Маша!
Архипов толкнул какую-то дверь и разом увидел все это: бугристый отвратительный матрас на полу, окна, заклеенные газетами, жестяную миску с какой-то помойной едой, и еще железную кружку, и грязные голые ноги, и заведенные назад руки, прикрученные к батарее полотенцем.
Увидев это, Архипов озверел.
До этого момента он не чувствовал ничего такого, он делал то, что «должен» делать, потому что именно его Лизавета оставила защищать «сироту», потому что самое «сироту» уволокли какие-то злые люди и он «должен» был их победить.
– Ах ты скотина! – негромко сказал он Витьку, размахнулся и ударил так, что голова у того откинулась назад и глаза закатились.
Витек покачался-покачался немного и упал плашмя лицом в пол.
– Тинто, смотри за ним! – приказал Архипов.
– Как вы меня… нашли? – хрипло выговорила Маша Тюрина. – А? Как?!
Она лежала на боку: ни сесть, ни приподняться не позволяли прикрученные руки.
Архипов присел на корточки и стал развязывать полотенца.
– Зачем тебя привязали? – Он развязал одно полотенце и швырнул в Витька. – Ты чего? Убежать пыталась?
– Я утащила телефон, чтобы тебе позвонить, но тебя не было на работе, – быстро ответила она.
Ее вид ему не нравился, и он был почему-то уверен, что она сейчас упадет в обморок. Что он тогда станет с ней делать?
– Молодец, – похвалил Архипов, – всегда так делай. В следующий раз не к батарее привяжут, а в окно вывесят.
– Как ты меня нашел?
Он развязал последнее полотенце и за плечо посадил ее на бугристый отвратительный матрас. И стал осматривать.
На шее синяки и за ухом как будто запекшаяся кровь. Царапина на скуле, ничего особенного.
– Они тебя… били?
– Почти нет. Только за телефон.
– Насиловали?
– Нет. Они ждали, когда я… подпишу бумаги. Тогда я бы стала им не нужна, и меня…
– Тихо, – сказал Архипов, – прекрати. Все кончилось. Вызвать «Скорую»?
– Нет. – Она подняла руку и поводила ею у него перед носом. Неизвестно, что она собиралась делать, но рука не слушалась ее.
Архипов руку перехватил.
– Нам надо бежать, – выговорила Маша с усилием, – понимаешь? Я должна была тебя предупредить! Я не предупредила, и теперь они… убьют тебя тоже! Я хотела… я старалась, но не смогла, понимаешь? Они же не отстанут!
– Отстанут.
– Нет! Я знаю. Тетя не справилась, и я не справилась! Я хотела тебя предупредить, чтобы ты… Мне надо уехать. Только в Сенеж нельзя, они найдут. Мне подальше куда-нибудь.
– Маша, – осторожно произнес Архипов, – я понимаю, конечно, у тебя стресс и все такое, но кто… они? О чем ты хотела меня предупредить?
– Они! Кто заставил тетю завещать квартиру! Ты что, думаешь, что их всего двое? Эти не в счет, мелкие сошки, охранники. Там целая… паутина. Я хотела тебя предупредить, чтобы ты ни в коем случае не оставлял квартиру себе! Ну, продал бы, подарил, не знаю. Как только они получат квартиру, они нас убьют. Как убили тетю.
– Маш, нам надо отсюда уезжать, – решительно заявил Архипов. – Спасибо тебе за заботу, конечно, но я вполне справляюсь. Тебе тоже пока прятаться не надо, и на ночной поезд в Сенеж ты не спеши. Ты мне сейчас немножко поможешь, потом выспишься, а там посмотрим.
– Они не успокоятся, пока не получат квартиру, – выговорила она, стуча зубами, и заплакала. – Они не
