– Может, я все-таки сама доеду?
– Лидия, не дури! – приказал он. – Я не хочу с тобой возиться. Или я тебя везу, или ты остаешься у меня. Третьего варианта нет.
– Вот привязался, – пробормотала она. – Я, конечно, расстроилась, но не настолько. Я вполне нормально доеду. Я все гда нормально доезжаю. Даже пьяная. – Какая? – переспросил Егор.
– Такая, – ответила она. – Открывай багажник и перекладывай мои сумки, раз уж тебе до смерти охота со мной валандаться.
«Это она правильно заметила», – подумал Егор, и ему неожиданно стало весело. Ему действительно охота с ней валандаться.
Она выбралась из его машины, добрела до своей и открыла заднюю дверь.
– Давай, – велела она. – Выгружай.
Егор вытащил из ее машины рюкзак и желтую сумку, набитую какими-то свертками.
– Это все еда? – спросил он с веселым удивлением. – Ты одна слопаешь две сумки еды?
– Не одна, а с мамой! – огрызнулась Лидия. – И тут не только еда, но и всякие порошки, бытовая химия и все такое. У меня такие закупки бывают редко, раз в месяц примерно. Тебе хорошо, у тебя все домработница покупает. А у меня-то нет никакой домработницы. Я сама себе домработница.
Перехватив обе сумки одной рукой, Егор вставил ключ и открыл заднюю дверь своей машины. И распахнул ее.
Лидия коротко и хрипло вскрикнула и отшатнулась. Отшвырнув рюкзак и желтую сумку, Шубин поймал ее, испугавшись, что она закричит по-настоящему, и с силой прижал ее лицо к своей дубленке.
– Тише, – проговорил он. – Тише, тише…
Свободной рукой он толкнул дверь. Она захлопнулась с негромким приятным звуком.
Он быстро и внимательно посмотрел по сторонам. Вокруг никого не было, только в отдалении шли какие-то люди, но они не могли ничего видеть.
Они не могли увидеть скрючившийся труп в багажнике молочно-бежевого «Рено».
«Утром я ездил к Барышеву. Вернувшись, в гараж машину заводить не стал. С тех пор прошло часа четыре. Вот черт!»
Лидия высвободила голову, нагнулась, пошатнувшись, зачерпнула в руку грязного снега и вытерла им лицо. Потом зачерпнула еще и жадно съела. У нее сильно стучали зубы, когда она заговорила:
– Он мертвый, да? Ну конечно, он мертвый. Кто-то его убил. Это ты его убил, Егор? Убил и положил в багажник. В багажник.
– Лидия.
– Не говори со мной! – вскрикнула она и шагнула назад. – Ты его знаешь, да? Это же Гришка! Это Гришка Распутин. Ты его убил и собираешься убить меня. Где ты собираешься меня убить? У меня дома? По дороге домой? Ты задушишь меня? Пристрелишь? Переедешь своей тачкой?
Размахнувшись, Егор коротко и больно хлестнул ее по щеке. Голова у нее откинулась и дернулась, как неживая.
Лидия захрипела, давясь словами, и безумие вдруг стало уходить из ее глаз, уступая место страху. Огромному, не выразимому никакими словами, черному и липкому страху.
– Егор?
– Я никогда не открываю багажник, – сказал он сквозь зубы. – Понимаешь? Этой машине уже два года, и
– Логичнее было бы, если бы ты убил меня.
Егор холодно посмотрел на нее.
– Тебя я скорее всего тоже должен убить. Например, завтра. То гда на мне будет два трупа. Твой и этого типа. Как его? Гришки Распутина.
– Кто его убил, Егор? – спросила Лидия шепотом. – Кому он был нужен, самонадеянный, глупый мальчишка? И что мы теперь будем делать?
– Ты – ничего, – ответил Шубин твердо. – Сейчас я отведу тебя к себе домой. Где твой мобильный телефон?
Лидия молча показала ему на портфель.
– Значит, ты его сейчас выключишь и не включишь до тех пор, пока я тебе не скажу. Ты ни под каким предлогом не выйдешь из моей квартиры. Я предупрежу Димку, деда и охрану. Ты будешь сидеть там и ждать меня. Поняла?
– Нет, – простонала она. Зубы по-прежнему стучали, поэтому она говорила медленно. – Я не поняла. А ты что собираешься делать?
– Я отвезу его, – он кивнул на багажник, – к нему домой. Ты дашь мне ключи от своей квартиры, я посмотрю в твоем компьютере его адрес и отвезу его. Может быть, его найдут не слишком быстро. Если повезет, я найду убийцу быстрее.
– Я с тобой.
