машины все шарахались в разные стороны, никто не подрезал, не обгонял, на рожон не лез.
Следующий светофор он проскочил на мигающий желтый и сразу зарулил на мойку. Там была очередь, но Егор решил ждать.
Своей очереди он ждал, наверное, с полчаса, потом снова ждал, пока расторопные тетечки в синих комбинезонах ползали по его машине с ведрами и пылесосами, потом ждал, пока ее мыли и полировали снаружи.
На набережной он попал в пробку, объехать которую не было никакой возможности, разве что по реке. Он курил одну сигарету за другой, тыкал все подряд кнопки приемника, слушал какую-то жуткую жуть про то, что «мне под кожу запустить дельфинов стаю», и почему-то нервничал все сильнее.
Добравшись наконец до дома, он загнал машину в гараж, опасаясь, как бы к утру в ней не появился еще один труп, и почти бегом бросился к лифту.
– Егор! – воскликнул выбежавший на шум открываемой двери дед. – Ты уже приехал!
– Да, – сказал Егор, – приехал. А что? Вы меня не ждали?
– Мы тебя ждем уже несколько часов, – сказал дед и зачем-то заглянул ему за спину.
Из другого коридора вышел Димка и прислонился плечом к косяку.
– А где она? – спросил он и тоже зачем-то заглянул брату за спину.
Егор переводил взгляд с одного на другого. Они переглянулись, как парочка закадычных школьных друзей на педсовете.
– Она сказала, что ты просил ее встретиться с тобой, – объяснил Димка быстро, – и уехала.
– Она поговорила по телефону, – подхватил дед. – Ну да. Кто-то позвонил ей, она сказала, что это ты и что у вас встреча.
– Во сколько это было? – спросил Егор. – Димка, где-то в том шкафу автомобильный зарядник для телефона, достань мне его. Во сколько?
– Ну… – Дед секунду подумал. – Минут двадцать назад.
– На! – Димка сунул устройство Егору в руку. – Хочешь, я с тобой поеду?
– Нет, – сказал Егор, – не надо. Я быстро вернусь. – И выскочил за дверь.
Дед и Димка снова переглянулись. Егор сунул голову в дверь и добавил:
– Если быстро не вернусь, в милицию звонить не надо. Поняли?
– Поняли, – ответили дед с Димкой разноголосым хором.
Егор прыгнул в лифт, который все еще стоял на месте, сунул в карман зарядник и поправил пистолет за ремнем джинсов.
Кто мог ей позвонить и куда она могла поехать после этого звонка? Где он сейчас найдет ее? Он не знает адреса ее матери и того придурка, Леонтьева, к которому она тоже вполне могла поехать.
Могла или не могла?
На чьей она стороне? Самое время спросить себя об этом.
– Опять уезжаете, Егор Степанович? – спросил удивленный охранник.
– Я скоро вернусь, – пробормотал Егор. Он сел в машину и первым делом включил телефон. И набрал ее номер.
«Абонент не отвечает или временно недоступен», – доверительно сообщила ему трубка, и Егор злобно сунул ее между сиденьями.
«Недоступен!.. Стал бы я звонить, если бы мой абонент был доступен!
Зачем она уехала, ведь я приказывал ей сидеть дома! Сидеть и ждать. До ее дома на машине, наверное, полторы минуты. Если она дома, значит, она там уже минут восемнадцать».
Могло произойти все, что угодно.
Он может приехать и найти ее труп, уткнувшийся в цветную обивку дивана.
Сидя на лавочке, Лидия равнодушно смотрела в проем между домами. Она видела соседнюю улицу, по которой плотным потоком шли машины. Сидеть на лавочке в итальянской дубленке было холодно, но Лидия знала, что домой она ни за что не пойдет. Время от времени она вытаскивала из кармана нагревшийся телефон и негнущимися, замерзшими пальцами набирала шубинский номер. Его телефон не отвечал, но держать в руках теплую трубку было приятно. Как будто спокойнее становилось. Но она быстро остывала, и тогда Лидия пихала ее обратно в карман.
Что ей теперь делать? Шубин пропал. Его телефон не отвечает. Домой она идти боится. Больше никуда идти нельзя – ей все объяснили вполне ясно и доходчиво. Она не может и не должна подвергать опасности окружающих. Они ни в чем не виноваты. Во всем виновата она сама.
К ногам упал снежный ком, сорвавшийся с ветки, и Лидия сильно вздрогнула.
«Ты скоро станешь полной истеричкой, – сказала она себе. – Если успеешь, конечно».
Она задумчиво пошевелила ногой снег. Вот и Новый год скоро. А там февраль, и – весна. Весной все по-другому. Весной так весело, так радостно просыпаться, даже если ничего особенно радостного впереди и не ждет. Вечера становятся длинными, а дни – солнечными. В первый же солнечный весенний день Лидия нацепляла темные очки и чувствовала себя стильной красавицей. У нее была такая игра в весну, которую она, может быть, никогда больше не увидит.
Какая-то машина пролетела въезд во двор и с визгом затормозила на мокром, круто посоленном асфальте. Лидия лениво повернула голову. Машина сдала назад, колеса повернулись чуть не на девяносто
