– А в саду никого не было?
– Нет. Не было. Я не заметила.
– Настя! – закричал из-за закрытой двери голос Сергея. – Настена!!
– Да! – неожиданно громко завопила в ответ Настя, и Кирилл вздрогнул. – Я здесь!
Она подбежала к двери, распахнула ее и закричала еще громче:
– Сереж, я здесь! Что случилось?
– Спустись!
– Зачем?!
– Черт побери, – сказал Кирилл себе под нос, – как в лесу.
– Надо!
– Наверное, там наши мамы на кухне что-то… – Настя обвела взглядом кабинет и остановилась на Мусе: – Мусенька, я прошу тебя, подожди меня.
– Я все сама закончу, – сказала Муся, улыбаясь, – иди, что за глупости?
– Я с тобой, – заявил Кирилл и положил альбом в стопку, – ты одна с ними не справишься.
– Справлюсь. Ты лучше в гамаке с книжечкой посиди.
– Я с тобой, – повторил Кирилл с нажимом. – Муся, мы пошли.
Они вышли в коридор, продолжая препираться. Муся смотрела им вслед, потом перевела взгляд на зеркало, висящее над каминной полкой, и улыбка медленно сползла с ее лица.
Нина Павловна и Юлия Витальевна действительно ссорились. Обстановка была предгрозовой, и дело явно подвигалось к шторму.
– Если тебе лень чистить картошку, – говорила Нина Павловна, орудуя длинным плоским ножом, – давай я почищу. Мы не свиньи и нечищеную картошку есть не будем.
– Дело не в том, что мне лень, Нина, – отвечала Юлия Витальевна преувеличенно спокойно, – просто на такую ораву мы будем чистить картошку полдня.
– Ничего, – Нина Павловна с мстительным стуком бросила нож, подхватила противень с пирогами и сунула его в духовку. Когда она выпрямилась, лицо у нее было красным от негодования и жара. – Я быстро управлюсь.
В углу обнаружился Настин отец, который усердно тер что-то на блестящей металлической терке.
– Нина, – сказал он успокаивающе и перестал тереть, – не надо ничего чистить. Юля делает очень вкусную картошку. В плите.
– Плита все равно занята, – объявила тетя Нина, – а ты не вмешивайся. Это наше дело. Трешь свой лимон и три себе.
– Если обязательно чистить, – продолжил Настин отец как ни в чем не бывало, – лучше молодежь попросить. Света с утра скучает, а Сережа опять в книжки уткнулся. Пусть хоть в отпуске…
– Ты за моими детьми не смотри, – огрызнулась тетя Нина, – ты лучше свою дочь контролируй!
– Что ее контролировать! – отчеканила Юлия Витальевна. – Она уже все полы перемыла, какие-то вещи разобрала…
– А ее ухажер опять поцапался с тетей, – перебила Нина Павловна. – Дима, хоть ты ему скажи, что так нельзя себя вести в чужом доме!
– Я больше не буду, – пообещал Кирилл в дверях, и все трое уставились на него с изумлением.
– Тетя Нина, – затараторила Настя, – картошку чистить не нужно, мы ее запечем в масле, и дело с концом. Это же молодая картошка, зачем ее чистить! Мам, мы в кабинете почти все разобрали.
– Опять небось все выбросила, – проворчал Дмитрий Павлович. Он тер на своей терке лимон, мутный сок капал в широкую тарелку так смачно и кисло, что Кирилл сглотнул. – Юль, ты бы посмотрела, что она там наделала. Все на помойку отнесла или только частично?
– Пап, не бухти, – попросила Настя, – я жить, как вы, не могу, меня барахло во всех углах раздражает.
– Ну конечно. Тебя раздражает барахло. Очень богатая – старое барахло выбросить, новое купить.
– Пап, я нашла твою фотографию. Где тебя в пионеры принимают. Ты там толстый такой.
– Я не толстый, – возразил Дмитрий Павлович, – я упитанный.
– Ты у нас всю жизнь упитанный, – согласилась Юлия Витальевна.
– Не всю, – обиделся Дмитрий Павлович, – после армии я был очень стройный.
– Аполлон, – подтвердила тетя Нина, – от девчонок отбою не было.
– Юля, что делать с лимоном?
– Ничего. Оставь. Я засыплю сахаром.
– Будет лимонный пирог, – ни с того ни с сего громко объявил Дмитрий Павлович. – Так. Я пошел в гараж. Настя, потом поможешь мне прокачать тормоза. Я тебя тогда позову.
– Вы бы ту машину отдали Насте, – приказала тетя Нина, – у нее не машина, а гроб на колесах. Юля,
