– Вы за Настю не волнуйтесь, – посоветовал он, – все будет в порядке.
– Зачем вы приехали?
– Затем, что меня пригласили.
– Нет, вы приехали, чтобы разнюхать, подходит вам это или не подходит.
В какой-то степени так оно и было, но Кирилл не собирался признаваться в этом Свете.
– Почему, почему Настасья такая дура?! И ей так везет! Все ее любят, дома ей оставляют, на работе ценят, а она просто дура!
– А вас кто не любит?
– Никто! Меня никто не любит. Меня любил только папа, но он погиб, и больше никого не осталось. Даже Сонька, идиотка, и та счастливее меня!
– Знаете что, – сказал Кирилл, – нельзя всех окружающих считать идиотами и придурками. В этом ваша ошибка. А Соня, насколько я могу судить, человек абсолютно несчастный. Так что успокойтесь. Вы целый день в гамачке полеживаете и ванны принимаете, а она мамашу сторожит и гадости всякие от нее выслушивает.
– Раз выслушивает, значит, заслужила, – ответила Света, – дайте мне сигарету!
– Возьмите сами. Я вам не гарсон в ресторане.
Она вытряхнула сигарету из его пачки. Ее глаза, уже абсолютно сухие, горели диким огнем, как у рыси.
Вот на кого она похожа. На рысь. Только кисточек на ушах не хватает.
– Наша святая Соня три года назад втюхалась в жуткую историю, – быстро сказала Света и выдохнула в лицо Кириллу дым. Он помахал рукой и чуть-чуть передвинулся на лавочке. – У них в госпитале лежал какой-то мужик. Она за ним ухаживала, мыла его, судна выносила – все очень романтично. И влюбилась. Дура. Наверное, на нее судна повлияли. И он в нее влюбился! Представляете?! – Света захохотала так, что поперхнулась дымом и долго кашляла, перегнувшись в гамаке. – Влюбился! В нашу Соню!
– Ну и что? – спросил Кирилл.
– Как будто в нашу Соню можно влюбиться! Господи! Ходячий шкаф с лекарствами, швабра, крыса! Вы видели ее лицо?! А нос? Этот крысиный хвостик вы видели?! Да ее надо в Кунсткамере показывать как образец урода, и надпись сделать, что это живая особь, а не фантазия этнографа! И она поверила, что он в нее влюбился, этот, который с суднами! И стала к нему на свидания бегать, и замуж собралась, и нам рассказала, какой он хороший, в Афганистане воевал или в Чечне, что ли! Хорошо хоть адрес свой ему не дала, дура!
– Да почему дура? – устав от Светиных эпитетов, спросил Кирилл. Нечто в этом роде он и предполагал, когда услышал, что тетя Александра говорит своей дочери про то, что она ее «тогда не пустила», и дочь ее теперь за это ненавидит. Теперь стало более или менее ясно, куда она ее «не пустила».
– Да потому что он был уголовник! – в лицо ему выкрикнула Света и опять захохотала. – Он был самый обыкновенный уголовник, а никакой не герой-»афганец»! Он у них прятался от ментов.
– Что?!
– То, – передразнила Света, очень довольная произведенным эффектом. Настин ухажер был явно ошеломлен и, пожалуй, испуган. Отлично. Пусть теперь думает, что попал в криминальную среду. Такие, как он, боятся всего на свете, так что, может, завтра его здесь и не будет. – Этого козла повсюду искали, а он в это время с Сонькой в госпитале отдыхал. Если бы вы знали, какой у нас был грандиозный скандал! Сонька хотела отравиться, тетя Александра была в истерике, Влад бегал от одной к другой, вытаращив глаза, моя мать у них жила, тетя Юля доставала антидепрессанты, бабушка всеми руководила отсюда – полный вперед.
– Постойте, – спросил Кирилл, быстро соображая, – откуда это стало известно, что он уголовник? Его забрали в милицию?
– Нет. Не успели. Его фотографию в газете поместили. Он был знаменитый уголовник, не так, чтобы мелочь какая-то. И по фотографии его узнали.
– Кто? Кто узнал его по фотографии? Соня?
– Соня, – согласилась Света с удовольствием, – она увидела эту фотографию и побежала в аптеку, димедрол покупать, чтобы отравиться.
– Зачем в аптеку? У нее на работе мало димедрола?
– Она была не на работе, а дома. Да это не имеет никакого значения! Господи! Владик ее засек с этим димедролом, вызвали «Скорую», сделали промывание желудка и отвезли в психушку. Вот вам и Соня, божий одуванчик. Из-за уголовника димедролом травилась!
– И больше она с ним не виделась?
– Ну конечно, не виделась! Когда она вернулась на работу, его и след простыл. Сбежал. Смылся. Исчез. Оставил с носом не только Соньку, но и ментов.
– Был скандал?
– Да не было никакого скандала! Кому какое дело в больнице, психическая санитарка или нет! Как задницы вытирала, так и продолжает вытирать.
– Разве она санитарка?
– Да что вы привязались! – возмутилась Света, поскольку Кирилла все время тянуло в другую сторону, не в ту, в какую хотелось Свете. – Она медсестра, а это одно и то же.
Кирилл вытащил из пачки еще одну сигарету и прикурил ее от предыдущей, чего никогда в жизни не делал, любя свое драгоценное здоровье.
