– Газета как называлась?
Света посмотрела с недоумением. Рассказав про Соню, она вдруг совершенно успокоилась и даже повеселела, словно обрела почву под ногами.
«Пусть я какая угодно, но я-то никогда не влюблялась в уголовников и не травилась из-за них димедролом» – вот как она выглядела.
– Газета? – переспросила она. – Какая газета? А, газета… Я не помню точно. То ли «Милицейские новости», то ли «Вестник милиции», то ли «Милицейский боевой листок». Нет… «Милицейская газета», вот как она называлась! А что?
Кирилл пожал плечами.
– Так что вы с нами лучше не связывайтесь, – посоветовала Света весело, – мы, видите, какие? С уголовным элементом общаемся, а потом нас в психушки забирают. Поэтому Соня гадости не зря выслушивает. Если бы она на Востоке жила, ее бы после такого в бочку с дерьмом посадили на всю оставшуюся жизнь.
– Она и так в ней сидит, – сказал Кирилл, морщась, – а почему тетя Александра говорит, что это
– Да потому, что именно тетя обнаружила, что он уголовник. Вот и все.
Ему хотелось вскочить и побежать, но он заставил себя сидеть спокойно. Все равно сделать ничего нельзя. По крайней мере, пока. Черт побери, почему он не приехал на машине! Все равно конспиратор из него – никакой, не зря он говорил Насте, что на голливудского мастера перевоплощения явно не тянет.
Так. Ладно. Попробуем зайти еще с одной стороны.
– Значит, Соня вовсе не Соня, а Изольда. Только Тристан малость подкачал, – сказал он шутливо, и Света уставилась на него с изумлением, – что вы так смотрите?
– Вы что? – спросила она. – Высокообразованный?
– Я низкообразованный, – признался Кирилл, – а вы, юная леди? Вы какая?
Прием сработал моментально. В одну секунду Света позабыла о Соне, перестала таращиться и улыбнулась обольстительной улыбкой.
– Я всякая, – призналась она и облизнула губки, – я разная. Вы хотите узнать, какая я?
– Хочу, – сказал Кирилл храбро, – вот, например, я очень хочу знать, где работают такие красивые девушки?
Это был не тот вопрос, которого она ожидала, но тем не менее она ответила:
– Девушки работают на ску-у-учной, по-о-ошлой работе. Я работаю в архиве. Сижу в компании толстых совковых теток и перекладываю никому не нужные старые бумажки. Зарабатываю гроши, трачу жизнь неизвестно на что. А вы думали, я фотомодель?
– Думал, – соврал Кирилл. Он был уверен, что она бухгалтер, и был удивлен, что ошибся, да еще так сильно, – такие девушки, как вы, не должны работать в архивах. Это просто преступление.
– Вот именно, – промурлыкала Света.
Разговор поворачивал именно в ту сторону, в какую должен был повернуть.
Все мужики одинаковы. И этот тоже – типичный представитель, как это называлось в школе на уроках биологии. Он повыпендривался, продемонстрировал свою независимость и оригинальность, гордо помахал хвостом и пошел за пучком моркови, как самый обыкновенный ишак.
Еще чуть-чуть, и ничего не подозревающий ишак потрусит прямиком в ловушку, потряхивая своими ишачьими ушами и хрупая морковь. Там, в ловушке, он и останется и станет обиженно реветь, когда наконец сообразит, что выхода нет.
Теперь нужно вызвать умиление и жалость.
– Я пошла в архивный институт, потому что так хотел папа, – призналась Света тихо, – он считал, что это самая лучшая профессия для женщины – спокойная, уютная, стабильная. Теперь вот папы нет, а я так и сижу в архиве.
– Но вы же там не круглые сутки сидите! – проревел ишак, еще чуть-чуть продвигаясь в направлении ловушки. – Вы же как-то отдыхаете, наверное. С молодыми людьми на взморье? А?
– Я не знаю никого, кто был бы мне интересен. Господи, это такое счастье, когда можно просто поговорить о чем-нибудь, но ведь никто из них не умеет разговаривать! Как-то Влад меня пригласил в свою компанию. Я думала, что с ума сойду. Я даже до конца вечера не осталась, а ведь это были не какие-то нищие студенты, а вполне процветающие молодые люди. У него друзья остались еще с тех времен, когда был дядя Боря, и они все неплохо устроились. То есть, конечно, их родители устроили. А меня вот никто не устраивает.
Она говорила тихо и печально, смотрела мимо Кирилла и в точности повторяла его многотрудные мысли, так что ему на мгновение стало противно. Грудастая и ногастая Света не должна была – не могла! – думать так же, как он, и тем не менее думала, и его это раздражало, как будто уравнивало с ней.
– А что же Влад? – спросил он. – Не может вас познакомить с кем-то подходящим?
– Беда в том, – призналась Света тоном принцессы Дианы, дающей последнее интервью, – что мне никто не подходит. Даже друзья Влада. Хотя среди них попадаются интересные экземпляры. Я могу вас сводить, когда закончится эта чушь с родственниками и вы перестанете изображать святого.
«Когда закончится чушь с родственниками, я немедленно улечу в Дублин с Настей, – подумал Кирилл сердито, – и о тебе больше не вспомню. Никогда».
– Ну как? Подходит?
– Подходит! – согласился Кирилл с энтузиазмом, и Света улыбнулась улыбкой победительницы – ишак
