– Значит, так, – заявил он, решительно соскабливая с плиты коричневую присохшую пленку, – через час я жду вас в машине. Мы поедем в Питер. Вы знаете, где ювелирная контора?
– Знаю, но в Питер мы не поедем.
– Вот что, Соня. – Он бросил тряпку и присел перед ней на корточки. Она поспешно вытерла глаза. – Никакого звонка от ювелира не было. Если вы не хотите ничего проверять, значит, вы сами его и организовали. Это так?
Он смотрел ей в лицо, очень близко.
Он готовился к этой секунде, когда он скажет про звонок, и был уверен, что не проглядит никаких изменений в ее лице. Он был уверен, что ее реакция все ему объяснит.
Он и не проглядел никаких изменений. Потому что их не было. Объяснять было нечего.
– Вы говорите какие-то глупости, – сказала она безразлично, – как это не было, когда я сама подходила к телефону?
Или она превосходная актриса, перед которой Сара Бернар просто девочка из массовки, или она на самом деле уверена, что звонил ювелир и жизнь ее в очередной раз обманула.
Пациент скорее жив, чем мертв.
Пациент скорее мертв, чем жив.
Гениальный сыщик в очередной раз подтвердил свою гениальность.
– Я говорю совершенно точно, что никакой ювелир вам вчера не звонил. Звонили со Светиного мобильного телефона. Просто чтобы вас обмануть.
– Как – со Светиного мобильного? – оторопело спросила Соня. – Кто звонил? Света? Зачем?
– Я не знаю. Поэтому давайте съездим в Питер и разберемся. Я могу придумать для вашей матушки какой-нибудь подходящий предлог. Например, что я собираюсь обратиться за помощью в клуб анонимных алкоголиков, а вы должны дать мне рекомендацию.
Она моргала глазами, и в бесцветном лице появилось что-то овечье.
– Соня! – закричала тетя Александра. – Я дождусь сегодня молока или нет?
– Нет! – закричал в ответ Кирилл. – Я его выпил! Хотите пива?!
Воцарилось молчание. Соня смотрела на него.
Вот дура, подумал Кирилл безнадежно.
– Ну хорошо, – вдруг сказала она и пожала костлявыми плечиками, – только пусть Настя поедет тоже.
– Настя поедет тоже, – пообещал Кирилл. – У меня еще небольшое дело. Через час. Подходит?
– Если мама будет хорошо себя чувствовать.
– Мама будет чувствовать себя прекрасно, – уверил ее Кирилл, не ожидавший такой скорой победы. – Только я прошу вас, не говорите никому, зачем мы едем. Насте нужно в магазин, а вы решили поехать с ней за компанию.
– Я не хожу по магазинам.
– Напрасно, – искренне сказал Кирилл, – будем считать, что с этого дня ходите. Не скажете?
– Не скажу, – пообещала она, и он понял, что она действительно не скажет.
– Отлично, – подытожил Кирилл и неожиданно потряс ее острый локоть. Она с недоумением посмотрела на локоть, а потом на него.
– Я только не понимаю, – проговорила она медленно и снова посмотрела на локоть, который он уже выпустил, – вам-то зачем все это нужно?
«Затем, что я хочу выяснить, не ты ли прикончила свою бабушку», – подумал Кирилл.
– Затем, что я не люблю никаких темных историй, – произнес он вслух, – а это темная история.
Он выскочил из кухни. Дверь в гостиную была приоткрыта, и ему показалось, что за дверью кто-то есть.
Сергей опять читает свои книжки? Или Муся опять вытирает свою пыль?
Фотографии, вспомнил он. Фотографии и пепел в камине.
Он разберется с этим, когда вернется из Питера.
Настя сидела за компьютером, смешно сдвинув очки на кончик носа. Лимонные шторы шевелились и плавали по ветру.
– Что ты так долго? – недовольно спросила она, оглянувшись. – Я сто лет назад соединилась. Что ты хочешь смотреть?
– Через час мы едем в Питер, – сообщил он, – пусти, я сяду.
– Кто это «мы»?
– Соня, ты и я. Мы едем к ювелиру, который будто звонил вчера. Мне пришлось сказать ей, что он звонил со Светиного мобильного телефона.
– А она? – ахнула Настя.
– Она долго не соглашалась, а потом согласилась. Самое главное, чтобы она теперь никому об этом не
