— Нет, что вы.
— Черт! — выдохнула Нэтрасс.
Она начала озираться, словно пытаясь найти ответы на вопросы где-то рядом. Потом рванулась к пульту, переключила канал.
— Мефистофель, немедленно возвращайтесь в зал! Вы проверили пробу и остались довольны результатом. Идите!
Камера бесстрастно фиксировала, как Шарки поспешно покидает мужской туалет.
— Только, пожалуйста, не показывайте вида, что торопились, — добавила она.
Он тут же замедлил шаг.
Она продолжала наблюдение.
Шарки вернулся к столику, стараясь держаться как можно спокойнее.
— Тесты подтвердили подлинность препарата, — сказал он, глядя на Донована.
Донован кивнул и повернулся к Кинисайду:
— Что ж, мы берем препарат. Давайте перейдем к обсуждению денежной стороны вопроса.
С лица Кинисайда тут же слетела подозрительность, он улыбнулся.
— Давайте, — сказал он с воодушевлением.
За темнотой — еще более глубокая темнота.
Джамал стоял, зачарованно раскрыв рот.
Он ушел с административного этажа вместе с Петой и Амаром. Они мстительно решили, что на них не распространяются полицейские запреты. Но находиться рядом с двумя раздраженными взрослыми было совсем неинтересно. Из-за Тернбулла, который вывел ее из себя, Пета была в ярости. Амар пытался ее успокоить, отпуская по его адресу всевозможные колкости и нелестные замечания, что Джамалу очень скоро надоело.
— Пойду-ка я прошвырнусь, ага? Посмотрю, чё тут вокруг.
— Только далеко не уходи, — сказал Амар.
— Да, и, пожалуйста, будь осторожен, — предостерегла Пета. — Можешь нарваться…
— Ништяк, прорвемся, — махнул рукой Джамал. — Мобила у меня в кармане, так что звоните.
И ушел бродить по галереям, ожидая увидеть там только картины на стенах да скульптуры по углам — в общем, что-то в этом роде. Но все было куда круче. В одном зале какие-то странные коробки, провода. Дневники сновидений. В другом с потолков распятиями свисают микрофоны, из которых несутся голоса то ли взятых в плен космических пришельцев, то ли еще каких-то невероятных существ. Он ничего этого не понимал, но колени дрожали.
Жесть, подумал он. Что за придурки!
Но от увиденного здесь пробирало до костей.
Совершенно темная галерея с огромными экранами перед глазами и за спиной, на которых разворачиваются приключения Панча и Джуди, только не в обычном стиле уличного представления на теплом приморском курорте. Зернистое экранное изображение в замедленной съемке. Панч бьет Джуди по голове, в налитых кровью глазах куклы из папье-маше — звериная злоба. Жуткий смех рвет барабанные перепонки.
Удар, еще и еще.
Истерзанное тело Джуди, как из документальной военной хроники.
Реальнее самой жизни.
Джамал не мог оторвать глаз от происходящего на экране. Картины завораживали.
Бередили душу.
Зачем, думал он, люди такое смотрят? Зачем?
«Убей ребенка… убей! Убей!»
Панч с диким воплем ломает череп запеленатого младенца.
И бьет. Удар, еще и еще.
Бедный, бедный младенец.
Страшное зрелище завораживало, не отпускало.
Сколько он так простоял? Час? Минуту? Время остановилось, а может, и вовсе повернуло вспять.
Фильм заканчивался и повторялся вновь и вновь, а с ним все его переживания.
Привидением возле виселицы стоит Палач.
Вершится суд над Панчем.
В галерею входили люди, смотрели, уходили. Ему никто не мешал. Его никто не трогал.
Но вдруг он ощутил какое-то беспокойство, потом почувствовал, что сзади кто-то стоит.
Он медленно обернулся.
Панча ведут на эшафот.
Его пронзил страх.
Сзади не привидение, а его палач.
Оскал — в темноте блеснул синий сапфировый зуб.
Секунда — и Джамал обрел способность соображать.
И рванул в коридор.
Донован открыл кейс, вытащил ноутбук, положил перед собой на стол, включил.
— Дайте мне номер вашего счета в зарубежном банке, — бросил он как можно более небрежно, но вполне по-деловому, ожидая, когда загорится экран, — для проведения операции по переводу денег.
— Я бы вообще-то предпочел наличными, — сказал Кинисайд, залезая в карман.
— Скажите еще — чеком. Нет, мы так дела не делаем. — Донован старался говорить тоном, не допускающим возражений.
— И следов не оставляем, — помог Шарки.
Кинисайд развернул листок бумаги, передал через стол. Донован пробежал его глазами, набрал цифры на клавиатуре. Нажал на «Enter».
Откинулся на спинку стула.
— Что теперь? — спросил Кинисайд, отодвигая ворот рубашки от потной липкой шеи.
— Ждем подтверждения, — авторитетно объявил Донован, а про себя подумал: скорее бы, черт возьми.
— Роб, что там у тебя? — спросила Нэтрасс.
— Есть! — На сидевшем справа от нее компьютерном гении была футболка с изображением персонажа «Симпсонов» и с надписью: «У меня проблемы». Он сосредоточенно смотрел перед собой, пальцы бойко стучали по клавиатуре, в стеклах очков мелькали цифры, появлявшиеся на экране.
Высветилась надпись: «Код принят».
Роб удовлетворенно крякнул. Кивнул.
— Отлично, — сказала она. — А на то, где он хранит выручку от наркоторговли, мы посмотрим чуть позже. — Потом в микрофон: — Готово.
На экране у Донована появилось подтверждение операции. Он улыбнулся, скрывая облегчение.
— Деньги поступили на ваш счет, — сказал он и развернул ноутбук экраном к Кинисайду.
Тот смотрел зачарованно, сраженный количеством нулей перед глазами.
Шарки наклонился, превозмогая боль, и взял в руки алюминиевый чемоданчик.
Нэтрасс оглядела присутствующих — все на изготовку стояли у двери.
— Всем приготовиться. Ждем сигнала…
Донован повернул к себе и отключил ноутбук, захлопнул крышку.
