От боли он больше не мог даже пошевелиться.
Шум и радиопомехи острым ножом резали мозг. Донован с трудом вырвал микрофон из уха и посмотрел по сторонам.
Везде хаос.
Крики. На полу тела. Но больше никто не стрелял. Звук полицейских сирен становился все громче. Он склонился над Шарки.
Тот скрючился на полу, из раны чуть пониже левого плеча сочилась кровь. Донован осторожно снял с него пиджак, прижал пониже раны, придерживая голову адвоката.
— Я ранен! — сказал адвокат без боли в голосе, а скорее с удивлением и досадой. — Кто, мать его, это сделал?
— Не знаю. Кинисайд обалдел не меньше нашего.
— Где он?
— Сбежал.
— Джо, вы должны его догнать.
— А вы как тут останетесь? Справитесь?
— Конечно нет. Меня же ранили. Где эта чертова скорая помощь?
Донован принял его тираду как положительный ответ. Огляделся по сторонам. В зале возобновилось движение. Люди оценивали ущерб.
Аварийную сигнализацию так и не выключили, из динамиков по-прежнему неслись инструкции.
— Догоните его, Джо. Догоните.
Холл перед входом начали заполнять люди. Донован быстро поднялся, побежал к дверям тем же путем, которым уходил Кинисайд, и выскочил на Балтийскую площадь.
Под пиджак, где у него была только футболка, тут же забрался холод. Он стряхнул его с себя — в конце концов, в пятницу вечером так одевается в Ньюкасле большинство людей. Он охватил глазами площадь.
К «Балтике» одна за другой подъезжали полицейские машины и кареты скорой помощи.
Он глянул в сторону освещенного моста Тысячелетия и почти на стороне Ньюкасла заметил быстро удаляющуюся фигуру с алюминиевым чемоданчиком в руках.
Кинисайд.
Донован, расталкивая толпу, побежал следом.
Кинисайд намного его опередил, но Донован был полон решимости его настичь. Стараясь не терять Кинисайда из поля зрения, он то прыгал в сторону, чтобы не натыкаться на поток людей, то кричал, прося посторониться.
Кинисайд уже мчался вдоль берега, оставляя позади бары и рестораны в центре города, — в сторону Байкера.
От быстрого бега у Донована горела грудь, ноги дрожали от напряжения.
Кинисайд пробежал вдоль многоквартирного дома, перемахнул через невысокий забор на участок с жухлой травой. Нырнул под Стеклянный мост и растворился в темноте. Донован бросился в том же направлении.
Он добежал до Невысокого моста, ноги, казалось, превратились в студень.
Кинисайда видно не было.
Перед ним на заросшей бетонной площадке возвышалось брошенное здание, обнесенное ржавой металлической сеткой с табличкой:
БЛИЗКО НЕ ПОДХОДИТЬ!
СТРОЕНИЕ ВЕТХОЕ. ОПАСНО ДЛЯ ЖИЗНИ
На створке ворот — открытый навесной замок.
Донован толкнул ворота, вошел.
Прислушиваясь, осторожно пошел к зданию по изрытому трещинами бетону. Увидел двойные двери с врезанной в них дверью поменьше.
Дверь не заперта.
Силясь услышать что-нибудь еще, кроме собственного тяжелого прерывистого дыхания, Донован осторожно вошел внутрь.
Внутри кромешная тьма. Он сделал шаг, второй…
Позади с силой захлопнулась дверь.
Он обернулся, но сделал это слишком поздно. Последнее, что он успел почувствовать, — сильный удар по затылку. Он провалился уже в совершенно другую темноту.
33
Молот ошарашенно посмотрел на Пету и пошел на нее, как разъяренный бык.
Она шагнула в сторону, крутнулась вокруг своей оси, выбросила ногу вперед. Удар пришелся в поясницу. Он повернулся в ярости, что его ударила женщина, да так, что он не успел ответить, и снова ринулся на нее.
Она упала на пол, откатилась, вскочила на ноги и улыбнулась.
Противник был гораздо крупнее и здоровее. И коварнее. Приходилось на ходу подстраиваться под его тактику Нужно повернуть его силу против него самого. Бить быстро, точно, вероломно.
Удар. Молот охнул. Она сделала следующее движение, но, видимо, недостаточно быстро, потому что он успел нанести ей скользящий удар в плечо. Ощутимый удар. За ним последовал второй, тоже сильный.
Надо увеличить скорость ударов, решила она, и пнула его в солнечное сплетение. Он хрюкнул, но даже не пошевелился. Она снова выбросила ногу вперед, на этот раз стараясь метить повыше, но он крепко ухватил ее за ступню.
По его движению она поняла, что последует дальше: он сломает ей ногу.
Опережая его движение, она подпрыгнула, упираясь в него захваченной ступней. Секунда — она стояла у него на груди уже двумя ногами, резко согнулась и сильно хлопнула ладонями по ушам.
Он взвыл и отпустил ногу. Из правого уха потекла кровавая струйка.
Она отскочила, обернулась. На этажах людей стало меньше, но они по-прежнему толпились на лестнице. На верхнем они остались втроем и оказались перед входом в одну из галерей. Пета заглянула внутрь и попятилась назад, провоцируя Молота следовать за собой, подальше от Джамала. Молот, гримасничая от боли, дернулся за ней.
— Что, Молот, притомился? — крикнула она. — Не привык, что отпор дает женщина?
Она встала спиной к высокой застекленной витрине. Молот зарычал, обнажив зубы, ткнул кулаком перед собой. Пета присела — кулак въехал в стекло. Со звоном посыпались осколки.
Пета одним прыжком оказалась сзади, изо всей силы стукнула его по почкам. Она ушибла руку об эту часть спины, оказавшейся твердой как камень. Собравшись, нанесла второй удар в то же место.
Он резко повернулся, задев локтем торчащие в витрине осколки. Из руки фонтаном брызнула кровь. Она на секунду отвлеклась на окровавленную руку и тут же получила сильный удар в челюсть — ее развернуло, и она плашмя упала на пол.
Он завис над ней, готовый к новому удару. Она выбросила ногу вверх, чтобы ударить в пах, но сделала это слишком медленно. Он захватил ее ногу окровавленными руками, крутанул. Она почувствовала резкую боль в колене.
Вскрикнула и из последних сил всем телом резко повернулась в ту же сторону. Он отпустил ногу. Она
