— Итак, господа, — торжественно произнес он, опуская ноутбук в портфель, — вот и все. Наша сделка успешно завершена.
Он приготовился встать и открыл рот, чтобы назвать пароль.
Кинисайд продолжал смотреть на него, откинувшись на спинку стула.
— Осталось решить последний вопрос, — сказал он медленно.
Джамал бежал, держась подальше от центрального входа, чтобы не сорвать операцию. Он искал другой путь к спасению, искал глазами Пету и Амара.
Не дожидаясь лифта, ринулся по лестнице вверх, перепрыгивая через ступеньки, не замечая людей, которых расталкивал, не обращая внимания на летевшую вслед брань.
Добрался до следующего этажа, огляделся.
Бежать некуда.
Снова вверх по лестнице. Силы его покидали, но он продолжал подъем, все тяжелее преодолевая каждую следующую ступеньку.
Площадка наверху. Огляделся.
Прямо перед глазами мужской туалет, он заскочил внутрь.
Охватил быстрым взглядом бело-серый кафель. Отсюда нет другого выхода. Из распахнувшейся двери кабинки вышел мужчина. Джамал прыгнул в освободившийся загончик, закрыл задвижку, встал на унитаз ногами, присел на корточки.
Попробовал справиться с дыханием.
Трясущимися руками вытащил мобильный, нашел номер Амара, нажал кнопку автонабора.
Послышались длинные гудки.
«Возьми же трубку…»
Дверь в туалетную комнату громко стукнулась о стену.
До Джамала донеслись гневные возгласы мывших руки посетителей, потрясенных столь вопиющей наглостью.
«Ну где же ты, блин…»
Он услышал, как распахнулась дверь кабинки неподалеку и сорванная задвижка упала на пол. Злой голос завопил: «Какого черта…» и тут же осекся.
«Ответь же… пожалуйста…»
В трубке раздался легкий щелчок и голос Амара:
— Слушаю.
Еще одна сорванная дверь кабинки, но уже ближе, еще один протестующий вопль.
— Старик, это я, Джамал.
— Джамал, где ты?
— Это он. Молот! — истерично шептал Джамал. — Он здесь.
Очередная дверь… Совсем рядом… Кабинка, в которой прятался Джамал, заходила ходуном. Его дверь — следующая.
— Он здесь! — почти кричал Джамал. — Здесь! Мужской туалет на четвертом этаже! Скорее…
Дверь кабинки распахнулась.
На него смотрел Молот.
И улыбался.
Майки Блэкмор стоял перед «Балтикой», задрав голову.
Там наверху картинная галерея. Что может быть приятнее, чем пройтись по ней в субботний день под руку со спутницей, посмотреть картины, обменяться впечатлениями. Не бравируя осведомленностью, поделиться собственными знаниями. Своим пониманием искусства. Спутница под впечатлением.
Потом они поднимаются на самый верхний этаж, в ресторан. Заказывают дорогое вино, а чуть позже, возможно, еще и кофе с коньяком.
Потом вместе — домой.
Майки горестно вздохнул. Перевел взгляд на огромную стеклянную стену прямо перед собой.
В кафе-баре на первом этаже сидят люди, пьют кофе и вино. А еще иностранное пиво в красивых бутылках. Едят бутерброды с каким-то особенным хлебом. С начинкой из продуктов, которые он даже не сумеет назвать.
Образованные люди. Процветающие.
Уверенные в завтрашнем дне. Довольные собой.
Они читают книги, о которых он никогда в жизни не слыхивал, газеты, которые не удержать в руках, толстые путеводители по галереям. Строят планы на вечер, на выходные.
Планируют свою жизнь.
А Майки отделяет от них толстая стеклянная стена, которая отнимает у него то, что есть у них, — обернутую в тепло и уют жизнь.
Она не пускает внутрь, и ему приходится мерзнуть на холодном ветру.
А ему раньше так хотелось туда, к этим людям!
Но он хорошо знал, что этого никогда не произойдет. Это просто не может произойти. Оборвалась последняя ниточка, на которой держалась надежда.
Боль в сердце усиливалась.
Джанин мертва. И он, Майки, тоже мертв.
Жизнь насмарку.
И эта стеклянная стена. Она будет возвышаться всегда.
Всегда.
По щекам покатились крупные слезы.
У него больше ничего не осталось.
А человек, из-за которого он все потерял, сидит вон там за столиком и пьет кофе. И ведет разговоры с друзьями. И улыбается.
Он почувствовал, что сердце вот-вот разорвется.
Майки вытащил из кармана пистолет.
Продолжая плакать, прицелился.
— Я вспомнил, — воскликнул Кинисайд с выражением злого торжества на лице.
— Вы о чем? — Донован надеялся, что у него не дрожит голос.
— Вы Джо Донован. Журналист.
Донован застыл на месте.
Нэтрасс с силой стукнула ладонью по столу:
— Черт!
Повернулась к Тернбуллу:
— Почему нам неизвестно, что он его знает?! Почему мы не в курсе?!
Тернбулл потрясенно пожал плечами. Она глянула на экран…
— Черт подери нас всех…
Донован хотел что-то сказать. Кинисайд встал из-за стола:
— Давайте перестанем ломать комедию. Это подстава, да?
— Конечно нет. — Шарки тоже поднялся.
Кинисайд окинул его тяжелым взглядом:
— Докажите.
Шарки посмотрел на Донована, шагнул к Кинисайду.
— Видите ли, мистер Кинисайд, — начал он, — все это…
Часть стеклянной стены напротив разлетелась на мелкие кусочки.
