– Крепость, вернее, стилизованный под нее наблюдательный пункт. Кроме компьютера и координаторов, там ничего не было, никакого оружия, и я получил приказ защищать здание...
– Врет, как мелкий воришка, – заметил «Джемисон». – Сколько тебе заплатили за эту работу, марсианин?
– Я сражался бесплатно, – гордо ответил наемник.
– Значит, тебе платили не бунтовщики, а кто-то другой, – сделал вывод фантом. – Но это же означает, что и задание ты имел не то, о котором рассказал. Что реально ты делал в районе девятой шахты?
– Можете мне не верить, – фыркнул Стелс, – но я говорю чистую правду...
– Хватит, – оборвал его Зарубин, погружая воображаемое «щупальце» в глубины сознания наемника.
В глазах Стелса застыл настоящий ужас, поскольку «спрут» применил к нему самый жесткий метод ментального допроса из всех, которые имелись в инспекторском арсенале. Не прошло и минуты, как Зарубин удовлетворенно потер руки и ухмыльнулся.
– Вот это новости! Ты будешь моим главным свидетелем, марсианин. Содержимое твоих мозгов проясняет ситуацию до кристальной прозрачности. Собирайся...
– Куда? – рассеянно спросил Стелс.
– В тюрьму, конечно, – «спрут» улыбнулся еще шире. – Тебе полагается более основательная защита. Один виртуальный полицейский для таких ценных свидетелей – не охрана.
– А если я не соглашусь? – довольно быстро приходя в себя, спросил наемник.
– И чем ты обоснуешь свой отказ? – иронично поинтересовался Зарубин.
– Вы увлеклись расследованием, инспектор, – пояснил Стелс, приставляя к животу Федора пистолет. – Прежде чем забрасывать меня вопросами, вам следовало проверить поверхностный слой моей памяти.
– Фантома тебе не подстрелить, – предупредил инспектор, – а он тебя отсюда не выпустит.
– О каком фантоме вы говорите? – насмешливо щурясь, спросил наемник.
Зарубин обернулся и увидел, что вместо «Джемисона» на пороге изолятора стоит человек в виртуальном костюме и кибермаске. Визуально определить, кто скрывается под этой маскировкой, было практически невозможно, а мысленный контакт пришелец умело блокировал, но инспектор был уверен, что видит перед собой не голографический образ, а реального человека. Фокус был хорошо продуман, ведь, с точки зрения следящих систем, за спиной инспектора по-прежнему стояло объемное изображение Джемисона. Нюансы, отличающие фантом от живого, но спрятавшегося за виртуальными наложениями человека, компьютерным наблюдателям были недоступны. Федор успел подумать не только о том, что враг очень ловок, но и что его манера устраивать каверзы становится вполне узнаваемой, своего рода визитной карточкой. Зарубин практически не сомневался, что под маской скрывается именно тот тип, который сначала вывел из игры Туркина, а затем уложил на больничную койку и его самого.
Неизвестный перевел взгляд на Стелса, и наемник медленно поднял пистолет на уровень глаз инспектора. Зарубин увидел темно-фиолетовый зрачок излучателя и понял, что на этот раз остаться в светлой памяти ему не поможет ни талант Васильева, ни господь бог. Сверкнул выстрел, и единственный в Галактике титан, которому было понятно, что же творится на столице и ее окрестностях, рухнул на холодный пол участкового изолятора.
– Больше никаких ошибок, – строго произнес замаскированный человек, обращаясь к Стелсу.
– Никаких ошибок, – словно эхо повторил наемник и дважды выстрелил в распростертое у его ног тело инспектора.
При этом глаза Стелса сохраняли безжизненное выражение, а на лице не отражалось и тени эмоций. Проверив пульс своей жертвы, он спрятал пистолет в карман и следом за незнакомцем вышел из участка на улицу, запруженную суетливой и крайне раздраженной толпой...
Пользуясь наступившим перерывом в делах, доктор Васильев наслаждался комфортом дворцовой гостиницы и гостеприимством коллег из придворной клиники. Авторитет именитого нейрохирурга был непререкаем даже в этом заповеднике медицинских талантов. Габи с удовольствием купалась в лучах славы патрона и не спешила опровергать многочисленные слухи об их не просто деловых отношениях. Особой зависти в глазах дворцовых сестер не светилось, но двум или трем из них ассистентка мысленно пообещала выцарапать глаза, а одной даже высказала эту угрозу вслух. Виктор относился к борьбе девиц за свою персону благодушно и с изрядной долей иронии.
– Что они во мне находят? – задумчиво уставившись на бокал вина, спросил он Габи.
– В отличие от напомаженных вельмож или неотесанных Воинов, вы чудесным образом совмещаете в себе интеллигентность и животную силу настоящего самца, – пояснила девушка. – А еще в вас угадывается явно выраженная надежность. Она проступает во всем, в фигуре, движениях, взгляде. Женщинам это нравится.
– А я думал, ты скажешь, что я просто красавец, и на этом твоя фантазия иссякнет, – поддел медсестру Васильев.
– Что? – Габи приняла игру и жеманно улыбнулась. – Говорите медленнее, Виктор Афанасьевич, я не успеваю ухватить мысль, я же блондинка.
– Шатенка, – уточнил Виктор, делая небольшой глоток из бокала. – Чудесный херес...
– Что, если шатенка, то меня позволено обижать? – надув губки, протянула Габи. – Извинитесь действием!
– Как можно оскорбить действием, я понимаю, – улыбнулся доктор, – но как извиниться – теряюсь в догадках...
– Я покажу, – с готовностью предложила Габриэлла, усаживаясь перед Васильевым на колени.
Их гормонально-активный отдых не успел обрести логическое продолжение, поскольку на пороге гостиничного номера без предупреждения возник фантом Зарубина. Габи не видела гостя, и виртуальному инспектору пришлось смущенно покашлять. Сестра грациозно поднялась с колен и пересела на кровать.
