— Ну да, а что?
— За мной! Будем брать этого типа.
— За что?
— За задницу! Вперед! Боря, видишь, к кому мы идем? Просканируй его прицельно по полной программе!
„Сделано, капитан. Ого! А вы уверены, что к кому-то идете? Мои приборы видят только предметы“.
— Боря, не до шуток, что там у тебя?
„У меня куча продвинутой аппаратуры, которая утверждает, что типа, к которому вы направились, мягко говоря, не существует“.
— Ты издеваешься? А кого мы тогда видим? Голопроекцию?
„Нет, объект материален. Только это не кто, а что“.
— Блин, Боря, выражайся яснее, это робот, что ли?!
„Хрен его знает, товарищ капитан, но температура тела у субъекта комнатная, координация движений нарушена, а тонкий анализ показывает… мля-я… что у него нет ни сердцебиения, ни мало-мальского давления, ни альфа-ритма в мозгах… короче, никаких признаков жизни“.
— Точно робот, — сделал вывод Протасов. — Надо его шокером… цепи ему перемкнуть.
— Погоди, — перебил лейтенанта Рыжиков. — Боря, газоанализаторы что показывают?
„Наш клиент. Капсул в кишках нет, но душок героиновый есть. Только странный какой-то“.
— Пополам с машинным маслом? — Протасов усмехнулся.
„Ну-у, не знаю…“
— Главное, что есть, — Рыжиков окончательно отбросил сомнения. — Берем субчика. Боря, перекрой третий выход и охране аэропорта сообщи.
„Уже, — заверил Борис. — Вы там поаккуратнее, робот все-таки… или что там, не знаю…“
Рыжиков не дослушал мысленную реплику заботливого технаря. Тип, к которому опера проталкивались сквозь толпу прибывших пассажиров и таксистов, вдруг развернулся и торопливо пошагал по широкому коридору в зал вылетов. Капитан Рыжиков примерно этого от него и ожидал. Не предвидел, а просто предположил. Куда еще мог двинуть этот странный тип в темных очках? Назад в зону выдачи багажа? Бесполезно, там охрана в узких дверях. Прямиком на оперов? Тоже безумный вариант. Значит, к третьему выходу в зоне вылета. Там его и следовало ловить.
Подозрительный субъект шел быстро, но оперативники двигались быстрее. Очень скоро они догнали странного гражданина, взяли его под локотки и отвели в сторону, за стойки регистрации. Субъект не сопротивлялся, не возмущался и вообще вел себя, как тяжелая резиновая кукла. Когда же наступил момент истины — Рыжиков развернул типа к себе лицом, представился и попросил предъявить документы, — произошло то, чего оперативники никак не ожидали, даже с учетом того, что держали в уме вариант с „роботом“. Подозрительный тип так ничего и не сказал, ничего не предъявил, а просто взял да и грохнулся навзничь. Да так крепко приложился спиной и затылком к полу, что звук удара перекрыл вечный гомон и прочие шумы в терминале.
— Вы что с ним сделали? — поинтересовался сотрудник подоспевшей группы охраны аэропорта.
— Ты же видел, ничего. Даже пальцем не тронули.
— А этим? — охранник постучал пальцем по виску.
— Этим тоже не пользовались, — усмехнулся другой боец, склоняясь над рухнувшим субъектом. — Слышь, опера, а он, кажись, того… ласты склеил. Может, капсулу с ядом раскусил?
— Не шпион вроде бы, — возразил Протасов. — Да и посинеть должен от яда. А он, видишь, розовый.
— Сейчас доктор придет, — пообещал еще один охранник. — Вон, топает. Главный спец округа, ветеран Сопротивления.
— Знаем, — проронил Рыжиков.
Врач шел неторопливо. В другой ситуации это выглядело бы нормально, но сейчас типичная докторская неспешность раздражала. Впрочем, высказываться на эту тему никто не стал. Оно и верно, куда спешить, если пациент скорее мертв, чем жив, и это очевидно даже для неспециалистов? К тому же врач на ходу настраивал какой-то компактный, но явно мудреный приборчик.
— Привет, Артем Сергеевич, — Рыжиков протянул врачу руку.
— Салют, Рыжий, — ответил врач. — Все в рейдах? Я думал, тебя повысили, в кабинете сидишь.
— Сижу, но тут особый случай.
— Вижу. Разошлись все, — приказал доктор, присев рядом с телом. — И не дышать. В первую очередь вас касается…
Он указал на одного из бойцов охраны.
— А я чего? — охранник дыхнул на ладонь и понюхал. — Сутки ни капли.
— Отойди, — Протасов оттеснил бойца. — Медицина — точная наука.
— Верно мыслите, юноша, — доктор приложил аппарат к запястью странного пассажира. — Посмотрим, посмотрим…
Минуты три или четыре врач сидел на корточках, сосредоточенно изучая показания на маленьком экранчике прибора, затем встал и показал приборчик Рыжикову.
— Я не разбираюсь, — сказал капитан. — В двух словах, если можно.
— Отчего ж нельзя, можно, — врач кивнул. — Вашей вины тут нет. Пациент был мертв по прибытии.
— Это как? — удивился Рыжиков.
— Как-то так. Уже часа четыре как.
— Мертв?
— Мертвее некуда.
— А как же он… ходил? — негромко спросил Протасов.
— Е-мое, — проронил третий оперативник. — Это зомби, что ли, не робот?
— Хрен редьки не слаще, — сказал Протасов.
— Зомби, не зомби, — врач пожал плечами. — Сами разбирайтесь. Мое дело поставить предварительный диагноз. Я поставил. Cadaver. То есть труп. Судя по первым признакам трупного окоченения… вот здесь, мышцы лица, шея… при столь худосочном телосложении… могу предположить, что мертв этот юноша уже часа три или четыре. А наркота растворена в крови. Или, наоборот, кровь в наркоте. Концентрация настолько высока, что определить трудно.
— Не понимаю, Архангел, — капитан поморщился. — Концентрация чего в чем?
— Концентрация наркотиков в том, что заменяет кровь этого вот… пациента, — терпеливо пояснил бывший коллега Рыжего-Рыжикова по ночной охоте на чужаков.
— В том, что заменяет кровь? Это в чем?
— В жидкости, — доктор поднял приборчик на уровень глаз и рассмотрел встроенную в него прозрачную капсулу на просвет. — Видите вот эту жидкость, розовую в крапинку? Крови минимум, и та сгустками. А что вместо нее, не знаю, возможно, физраствор, а может, специальный растворитель. Я на язык должен пробовать? В лаборатории определят, не волнуйтесь.
— И как же они это сделали? — озадачился все тот же любознательный Протасов.
— Я врач, а не наркодилер, поэтому технологию вам не распишу, но, думаю, кровь из трупа слили, закачали в сосуды раствор с наркотой, а чтобы мужчина не выделялся среди других пассажиров, наложили слой грима. А уж как он ходил и все такое, это вы мне расскажете, если захотите, я ведь человек старой закваски, не индиго. Расскажете?
— Нет, Артем, не расскажем, — Рыжиков мотнул головой.
— Так я и думал. Тогда у меня все.
— Понятно, доктор, спасибо.
— Не за что, Рыжий. Обращайтесь. Желательно живыми.
— Типун тебе…
— Вот она, благодарность, — врач усмехнулся и вынул из приборчика флэш-карту. — Держи прибор, Рыжий. Передай своим алхимикам. Лучше всего прямиком Сан Санычу отнеси. А я отчет напишу и по
