Виру, пятая – от Карен к Нейлу, остальные линии вспыхнули почти мгновенно.
Сверху для зрителей это выглядело так, словно в какой-то огромной бездне неожиданно загорелась звезда.
Некоторое время начерченная на полу фигура просто пульсировала, а потом от концов лучей потянулся свет, заключил в круг каждого из друзей, начал сжиматься и подниматься вверх, создавая странный «стакан» с тонкими золотистыми стенками.
Вдруг загорелся дракон. Его охватило ярко-фиолетовым пламенем с ног до головы. Огонь нетерпеливо дрожал, а потом рванулся в разные стороны, ударил в золотые стенки и негодующе загудел. Столб доходил до крыши амфитеатра и терялся где-то вверху.
Напротив дракона, невидимая для остальных, появилась тень Нейла, созданная еще на первом курсе учебы в академии.
Вторым был Вир. Бирюзовая сила эльфа заворожила многих. Такого яркого, чистого оттенка многие себе даже не представляли.
Затем белый, с кружащимися внутри колкими снежинками столб силы Стара.
Странный столб Карен, в котором смешались четыре основных стихии.
И последним загорелся кроваво-алый столб силы Леи.
Зрители вздрогнули. Показалось, что с потолка потекла кровь, заливая золотой свет горящей внизу звезды…
– Моя тень, мой страж, – прошептала демонесса, начинающая обряд. Зная, что слова никто, кроме нее, не услышит, она могла говорить спокойно, но казалось кощунством нарушить эту тишину громким голосом. – Моя заколдованная вечность, вручаю тебе ключи от тайны моей судьбы. Ты тень моя, мое отражение, мое замещение. Что скажут для меня через тебя – да услышу я.
Переведя дыхание, как уже было когда-то, Лея напоила тень своей кровью. Та исчезла, а демонесса с трудом устояла на ногах. Пока остальные произносили текст клятвы, девушка пыталась понять, отчего на душе стало так нехорошо. Что именно изменилось…
Возможно, будь у демонессы немного больше времени, она смогла бы догадаться, но начавшееся дальше представление заставило ее забыть обо всем. Пять «стаканов» с силой двинулись в большой центральный круг. Их золотые края медленно растворялись, зато одновременно утолщались стенки круга. Сила, словно живая, растекалась, стремясь заполнить собой все.
В конце концов в центральном круге остался один золотой столб, пульсирующий в ритме чьего-то сердца. Потом он завибрировал, откуда-то донесся глухой рокот, и все стихло.
В напряженной тишине было слышно биение все того же сердца, а потом столб взорвался. Золотые всплески разлетелись по залу, превращаясь в маленькие монетки с профилем какой-то девушки.
Звезда же, словно очнувшись, изумленно рассматривала такие же монетки в своих руках.
«И? – уточнила мысленно Лея. – Что это такое?»
«В первый раз! – обрадовалась Карен. – Ура! В первый раз наша умница чего-то не знает!»
Демонесса обиженно нахмурилась:
«Все знать невозможно!»
«Глядя на тебя, иногда складывалось обратное впечатление, – пояснил Нейл, пряча монетку в нагрудный карман рубашки. – А вообще-то это монета желаний. Загадываешь желание, и его исполняет демиург. О, другая звезда зажигается! Смотрите! Поговорим, когда вернемся к себе».
«Обещаешь?» – спросила Лея.
«Тебе – безусловно».
– И не особо это было красиво, – констатировала Карен, пока Стар нес ее на руках по подземному ходу. – Ста-а-ар.
– Что?
– А что ты задумал?
– Не могу сказать. Просто немного потерпи и увидишь все своими глазами, мы почти пришли.
– Хорошо, – вздохнула девушка, уловив в голосе возлюбленного легкую нотку насмешки. – Дальше от любопытства изнываю молча.
– Не надо изнывать. – Вампир поставил девушку на ноги. – Можешь открывать глаза.
– Но здесь же темно! А через магическую тьму без заклинаний я видеть не могу!
– Верно. – Стар не отказал себе в удовольствии и прикоснулся к шее любимой вампирским поцелуем, зажал губами бьющуюся жилку, ощущая пульс Карен. – Волнуешься?
– Немного…
– Так и было задумано. – По голосу отошедшего в сторону мужчины чувствовалось, что он улыбается.
– У-у-у, – обиженно буркнула Карен. – Злой ты!
– Ну я же вампир. Мне положено. – Обняв стихиарию за талию, Стар привлек ее к себе, положил подбородок на ее плечо. – Смотри.
Повинуясь легкому щелчку пальцев, загорелись огоньки. Вначале осветился небольшой постамент, затем дорожка… и наконец стол с накрытым ужином.
– По условиям фанта тебе нельзя спать еще три часа. Так не соблаговолите ли, прекрасная леди, составить мне компанию за ужином?
Карен величественно кивнула, поджала губы, вздернула нос и нахмурила грозно брови, но тут же, не удержав гримаски, весело расхохоталась. Опустившись на выдвинутый для нее стул, с интересом огляделась по сторонам:
– Ну и?
– Что «ну и»?
– Зачем-то ты все это сделал.
Стар улыбнулся:
– Читаешь мысли?
– Нет. Просто немного тебя знаю.
Вампир сел за стол, посмотрел на Карен:
– Хорошо. Ты права. Есть еще одна причина, по которой я решил устроить нам такое свидание. Я попробую объяснить. Не обещаю, что это будет очень понятно и… лестно, но честно. Так что дослушай до конца.
– Конечно.
– После разрыва того хитрого заклинания Уны ты так меня ни о чем и не спросила. Не потребовала объяснений. Не задавала сложных вопросов. Ты просто приняла все так, как есть. Приняла меня таким, какой я есть. Немного холодным, немного взбалмошным. Провидцем и воином, магом и вампиром… Не раз и не два я хотел вернуться к нашему разговору, попытаться тебе все объяснить. Но в последний момент я находил кучу отговорок и успокаивался.
– Сейчас… что-то изменилось? – тихо спросила Карен.
– Дальше молчать нельзя. Я не хочу обнаружить однажды, что мое молчание обернулось против меня на каком-нибудь этапе выпускного экзамена. Я не хочу, чтобы ты покидала академию с тяжелым сердцем или гнетущими мыслями.
– Я? Значит… Это важно?
– Да. Когда я родился, то с самого начала все пошло неправильно, не по принятым у нас вековым законам. Моя мать – первая женщина-старейшина в нашей общине – довольно жестко порвала с моим отцом и пошла против традиций, оставив ребенка себе, а не отдав отцу, как это полагалось сделать. Я воспитывался как обычный вампир, но однажды обнаружил, что… я с дефектом. Я умел любить. Руководствуясь аргументом, что это для моей же пользы, старейшина заморозил мое сердце. Чтобы я не выделялся. Чтобы вампиры нашего клана не знали, что может быть как-то по-другому. Что можно быть вместе не потому, что так выгодно. Или не потому, что так надо ради потомства, а потому, что хочется ловить улыбку другого и улыбаться ему в ответ… Потому что ты любишь и знаешь, что любят тебя. Тогда я этого не понимал, и мое ледяное сердце стало для меня трагедией.
Затем была учеба. И ко мне прикрепили ярлык – лучший. Лучший воин. Лучший маг. Лучший охотник
