до вечера над совхозными полями кружил совсем низко самолет-'кукурузник', разбрасывая минеральные удобрения. Летчик, молодой веселый парень, 'попутно' катал в воздухе сельских ребят. Однажды Тимоша сказал Вере:
- Сегодня четыре круга на самолете сделал. Ух, здорово! Ты никогда не летала?
Вера отрицательно покачала головой. На другой день она уже летала над совхозной землей. Чувство легкого страха, радости и восторга переполняло Веру. С высоты гай, ее любимый гай, казался маленьким лоскутком, окаймленным с трех сторон голубой змеей - Зарянкой. Поля были рыжие, серые, оранжевые, зеленые, квадратные, прямоугольные и вообще неопределенных форм. Лесные поляны сверкали светлыми пятнами. Рощиц было много, но ту, единственную, свою 'березовую симфонию' она узнала сразу.
Летчик был более чем учтив, более чем любезен и предупредителен. Он принадлежал к числу тех молодых людей, которые влюбляются с первого взгляда.
В теплый, сверкающий золотыми блестками полдень Вера повстречалась в гаю с Надеждой Павловной, обрадовалась и удивилась этой неожиданной встрече. Посадова шла по кольцевой аллее неторопливо, высоко подняв к верхушкам деревьев голову, задумчивая и какая-то необыкновенно ясная, прозрачная, должно быть, осененная радугой весны. В руках у нее был не букет, а лишь один цветок - подснежник, синий, как Зарянка, когда смотришь на нее с самолета.
- Понравилось летать?
В вопросе Посадовой Вера почувствовала подтекст, но ответила прямо:
- Красиво. Простора много.
- Долго он тебя кружил. Старался голову вскружить.
- Вскружил, да только свою. - Лукавые глаза Веры сощурились, она потянула к себе ветку, сказала, отвлекаясь: - А черемуха распускается раньше всех.
- Влюбился? Так быстро? - Но в вопросе Посадовой не было удивления.
- Больше: предложение уже успел сделать.
Вера не лукавила. Летчик действительно сделал ей предложение, точно спешил, что не успеет: срок его командировки в совхозе кончался. Он сказал девушке, что здесь, в деревне, она пропадет, а он увезет ее в областной центр, где стоит их авиаотряд. У него отдельная комната и приличная зарплата. Она может не работать. Но при желании работа в городе и для нее найдется. А то и учиться можно пойти в медицинский или учительский. Можно, конечно, и на заочное отделение поступить.
- И ты согласилась?
- Что вы!.. Такой воображала…
- Красивые все воображалы, - обронила Надежда Павловна.
Юность откровенна и доверчива, она всегда ищет участия. Вера была откровенна с Надеждой Павловной, ей доверяла голос своего сердца, в ней находила участие.
- Я люблю мечтать здесь, в гаю, - говорила Вера. - Тут так легко думается. Идешь по аллее, и где только не побываешь за какой-нибудь час: и в Москве, и там, где никогда не была, - в Уссурийском крае и у Баренцева моря, и в далекой Индии, стране чудес. И кем только не побываешь - журналисткой, туристкой, делегаткой, учительницей, врачом и простым библиотекарем.
- Что ж, библиотекарь - это тоже профессия, - вдруг произнесла с каким-то срывом в голосе Надежда Павловна, и темные горячие глаза ее потухли, по лицу, смуглому, с первым апрельским загаром, проплыли неторопливые тени. - Я вот тоже скоро буду библиотекарем. Твоим подчиненным, - добавила она и посмотрела на Веру долгим, насильно улыбающимся взглядом.
Вера не поняла ее. И это ее полное открытое недоумение запечатлелось внезапно в глазах, больших, синих, с золотистым отсветом, точно в них отражалась земля, украшенная подснежниками, и высокое небо.
- Что ты удивляешься? - уже мягче, проще, погасив улыбку и взяв Веру под руку, спросила Посадова. Сегодня она чувствовала неумолимую потребность высказать сокровенное, излить то, что в последнее время медленно, как березовый сок, капля по капле, заполняло ее, тревожило, погружало в глубокие размышления. - Должность моя выборная. Не захотят коммунисты - и не изберут.
- Да что вы, Надежда Павловна, - хотела успокоить Вера, но Надежда Павловна остановила ее, слегка сжав руку:
- Были годы, когда на отчетно-выборном собрании за меня голосовали все коммунисты, все сто процентов. А в прошлом году я получила тридцать процентов голосов против… Тридцать процентов, - повторила она, замедляя шаг. - Значит, не доверяют. Значит, я в чем-то не права. Или появились новые люди, которые знают и могут то, чего не знаю и не могу я. Вполне возможно. Особенно на последнем собрании как-то все перевернулось. Люди вдруг не своими, а какими-то новыми голосами заговорили. Или, может, мы просто этих голосов прежде не замечали? Мы, то есть я и директор. Вот хотя бы Нюра: толковая, умная. Я сидела на партсобрании, слушала ее доклад, радовалась - это совершенно честно я говорю, - искренне радовалась за нее, хотя, признаюсь, мне было как-то не по себе, будто она сделала то, чего не сумела сделать я. Она твердая и сильная. Она своего добьется. Когда я слушала ее, мне вспомнилась птичница из колхоза 'Победа', тоже молодая девушка. Как-то на районном совещании передовиков она выступала запальчиво, горячо. Точно не помню сейчас цифры, но что-то уж очень много она обещала получить яиц от каждой несушки. Кто-то репликой выразил свое сомнение. Так она знаешь что ответила: 'Сама, говорит, нестись буду, а обязательство выполню!' Мне ее Комарова напомнила, такая же одержимая в труде. Я понимаю, ревность в таких делах - штука нехорошая. И я не ревную. В лице Комаровой я вижу не соперницу свою, а преемницу. И чувствую, знаю, ей мне придется сдавать свои дела. Ей или Гурову. Вот и приду я тогда к тебе в помощницы, будем самодеятельность поднимать, народный театр создадим. Народный театр - это была заветная мечта Алексея. Он в молодости пробовал создавать его, да что-то не получилось.
Так они шли уже чуть зеленым, но еще насквозь видным гаем, две женщины, со своими судьбами, тревожными ожиданиями, с думами, беспокойными и мятежными, с открытой, доверенной друг другу мечтой.
А вечером в клубе готовилось общее собрание рабочих совхоза по случаю организации - комплексных бригад и звеньев. Ждали директора треста совхозов. Роман Петрович готовил начальству пышную встречу. А начальство сочло своим долгом поставить в известность первого секретаря обкома: еду, мол, в 'Партизан' на ответственное собрание, чтобы лично возглавить и благословить многообещающее начинание. Егоров одобрил поездку директора треста в совхоз; комплексные бригады и его волновали не меньше, а, пожалуй, даже больше, чем руководителя треста. Уже во второй половине дня он вдруг решал тоже поехать в 'Партизан'.
На выходе из города у шоссе Михаил Гуров поджидал какую-нибудь попутную машину. На маршрутное такси, курсировавшее два раза в день между районным центром и совхозом 'Партизан', он уже опоздал: задержался в райкоме, где получал свой партийный билет. В связи с арестом фашистского палача Григория Горобца, скрывавшегося долгое время под именем Антона Яловца, Гуров был освобожден, реабилитирован и восстановлен в партии. В совхозе об этом знали и ждали его возвращения.
Гуров сидел на обочине развилки, там, где от неширокого, но асфальтированного шоссе отходила в сторону совхоза уже подсохшая, в пух и прах разбитая, пыльная, бугристая, с глубокой колеей дорога, та самая, которую Булыга обещал отремонтировать после окончания весеннего сева. Ехавший в совхоз Егоров узнал Михаила и, посадив в свою машину, довез до самого дома. Он хотел везти его прямо в клуб, на общее собрание, но Михаил воспротивился: надо было забежать хоть на минуту домой, переодеться, умыться с дороги.
- Ты виновник сегодняшнего общесовхозного собрания: там комплексные бригады создают. Так что, пожалуйста, не задерживайся, приходи сразу в клуб.
Пойти сразу в клуб для Михаила было нелегким делом. Скромный до щепетильности, совестливый до застенчивости, Михаил, несмотря на свою полную невиновность и реабилитацию, все же испытывал чувство неловкости и стыда. Ему казалось, что лучше постепенно, как бы заново, войти в коллектив, чем вот так сразу свалиться на всех снежным комом. Но больше всего его волновала встреча с Верой; он мысленно пытался представить себе ее первый взгляд, первый жест, первое слово.
Собрание уже было в самом разгаре, когда Егоров, стараясь остаться незамеченным, тихонько вошел в зал. Выступал директор треста. Он приветствовал инициативу рабочих совхоза в создании комплексных
