Утром, за завтраком, они продолжили разговор.
— Как ты посмотришь на то, чтобы жить в этом прекрасном доме и работать у меня? — спросил Нунцио Мартини. Он был вдовцом.
— Буду рад, — ответил Иво.
— Мне пригодится такой смышленый мальчик, как ты. И ты кажешься довольно крепким.
— Я сильный.
— Отлично.
— Дядя, а чем ты занимаешься? — поинтересовался Иво. Нунцио Мартини улыбнулся:
— Я защищаю людей.
Мафия, возникшая по всей Сицилии и в других беднейших частях Италии, изначально имела своей целью защиту людей от безжалостного авторитарного правительства. Она боролась с несправедливостью и мстила за незаконные действия властей, в конце концов сделавшись столь могущественной, что сами власти предержащие стали ее бояться, а торговцы и крестьяне платили ей дань.
Нунцио Мартини был саро, главой палермской мафии. Он следил за тем, чтобы правильно собирали дань, а те, кто отказывался платить, несли соответствующее наказание, которое варьировалось от переломанной руки до медленной, мучительной смерти.
Иво стал работать на своего дядю.
В течение следующих пятнадцати лет Палермо был школой для Иво, а дядя Нунцио — его учителем. Свою службу Иво начал мальчиком на побегушках, затем продвинулся в сборщики дани и наконец стал ближайшим помощником дяди.
В двадцать пять лет Иво женился на Кармеле, пухленькой сицилийской девушке, а через год у них родился сын Жан Карло и они переехали в собственный дом. Когда умер дядя, Иво занял его место и руководил мафией даже более успешно, чем старый Нунцио Мартини. Но у него оставался один должок, который он до сих пор не оплатил.
И вот однажды Иво сказал Кармеле:
— Собирайся. Мы уезжаем в Америку. Она в изумлении уставилась на него:
— Чего ради мы должны отправляться туда?
Но Иво не привык, чтобы его приказы обсуждались.
— Делай, что говорю, — отрезал он. — Я сейчас должен отъехать. Вернусь через два-три дня.
— Иво…
— Собирайся.
Перед полицейским участком Джибеллины остановились черные macchine. Начальник местной полиции, ставший теперь фунтов на тридцать тяжелее, сидел за своим рабочим столом, когда дверь распахнулась
и в помещение вошло с полдюжины незнакомых мужчин.
Они были хорошо одеты и выглядели преуспевающими синьорами.
— Доброе утро, господа. Чем могу помочь?
— Мы пришли, чтобы помочь тебе, — заявил Иво. — Помнишь меня? Я сын Джузеппе Мартини. Глаза полицейского округлились.
— Вы! — воскликнул он. — Что вы здесь делаете? Это опасно.
— Я приехал, чтобы подлечить тебе зубы.
— Зубы?
— Именно. — Двое помощников Иво схватили начальника полиции за руки. — Тебе нужен хороший дантист. Я тебе помогу. — С этими словами Иво вставил в рот перепуганного полицейского дуло пистолета и нажал на курок. Затем повернулся к своим товарищам и спокойно сказал:
— Пошли.
Через пятнадцать минут три черных автомобиля уже подъезжали к дому дона Вито, у ворот которого стояли два охранника и с любопытством наблюдали за приближающейся процессией. Когда машины остановились, из одной из них вышел Иво.
— Доброе утро, — сказал он. — Дон Вито ждет нас.
— Он ничего не говорил о… — нахмурившись, начал было охранник, но в следующее мгновение и он, и его товарищ рухнули, застреленные людьми Иво, чьи винтовки были заряжены крупнокалиберной дробью, буквально разорвавшей охранников на куски. Находившийся в доме дон Вито услышал выстрелы. Он посмотрел в окно и сразу понял, в чем дело. Бросившись к столу, он вынул из ящика пистолет и закричал:
— Франко! Антонио! Быстро!
С улицы донеслись новые выстрелы.
— Дон Вито… — услышал он голос позади себя и резко обернулся.
В дверях с пистолетом в руке стоял Иво.
— Брось пушку.
— Я… — попытался заговорить дон Вито.
— Брось.
Пистолет дона Вито упал на пол.
— Берите все, что вам нужно, и уходите.
— Мне ничего не нужно, — проговорил Иво. — Я пришел сюда, потому что я твой должник.
— Каков бы ни был ваш долг, я готов забыть о нем, — засуетился дон Вито.
— А я нет. Ты знаешь, кто я?
— Что-то не припомню.
— Иво Мартини.
Старик нахмурился, тщетно стараясь вспомнить, затем пожал плечами.
— Мне это имя ничего не говорит.
— Пятнадцать с лишним лет назад твои люди убили моих отца и мать.
— Ах, какой ужас! — воскликнул дон Вито. — Я их обязательно накажу, я…
Иво с размаху ударил его рукояткой пистолета по лицу. Из носа дона Вито хлынула кровь.
— Зачем драться, — забормотал он. — Я…
— Снимай штаны, — вытаскивая нож, приказал Иво.
— Для чего? Не могу же я… Иво поднял пистолет.
— Снимай штаны.
— Нет! — взмолился старик. — Подумай, что ты делаешь. У меня есть сыновья и братья. Если ты хоть пальцем меня тронешь, они найдут тебя и пристрелят как собаку.
— Если смогут найти, — сказал Иво. — Штаны!
— Н-нет.
Иво выстрелил в коленку дона Вито. Тот завизжал от боли.
— Что ж, я помогу тебе. — Иво нагнулся и стянул со старика штаны и трусы. — Смотреть-то не на что. Как бы не промахнуться.
Он схватил член дона Вито и одним движением ножа отрезал его. Дон Вито потерял сознание.
Отрезанный пенис Иво засунул в рот своей жертвы.
— Жаль, что поблизости нет колодца, в котором можно было бы тебя утопить, — сказал он и выстрелил старику в голову, затем повернулся и вышел из дома. Его друзья уже сидели в машинах.
— Поехали, — приказал Иво.
— У него полно родственников, — проговорил один из них. — Они отомстят тебе.
— Пусть.
Два дня спустя Иво, его жена и их сын Жан Карло уже были на борту парохода, шедшего курсом на Нью-Йорк.
В конце века Нью-Йорк был городом неограниченных возможностей, в котором обосновалось большое количество выходцев из Италии. Многие из друзей Иво эмигрировали сюда еще до него, и теперь они
