решили заняться тем, что было для них наиболее привычно. Мафия начала опутывать город своими щупальцами. Иво англизировал свою фамилию в «Мартин», его дела шли как нельзя лучше.
Вот только Жан Карло сильно разочаровывал своего отца: он совершенно не интересовался его работой. Когда ему исполнилось двадцать семь лет, он связался с какой-то итальянкой, которая забеременела от него, и в результате Жану Карло пришлось на ней жениться. А через три месяца после их тихой и поспешной свадьбы она родила ему сына Пола. Для престижа своего внука Иво строил далеко идущие планы. Особо престижной в Америке считалась профессия юриста, и Иво решил, что его внучок должен стать адвокатом. Пол был честолюбивым и весьма одаренным молодым человеком, и в двадцать два года он был принят на юридический факультет Гарвардского университета, после чего Иво устроил его в престижную юридическую фирму, а вскоре Пол стал одним из ее компаньонов. По прошествии же пяти лет он открыл свою собственную адвокатскую контору. К этому времени Иво сделал большие вложения во вполне законный бизнес, однако своих связей с мафией не терял, и впоследствии эти связи весьма пригодились его внуку. В 1967 году, в том самом году, когда умер Иво, Пол женился на итальянской девушке по имени Нина, а год спустя она родила ему двойняшек.
В семидесятые годы Пол активно работал. Его основными клиентами были профсоюзы, что давало ему значительную власть. К его мнению прислушивались крупные бизнесмены и руководители предприятий.
Как— то раз Пол завтракал с одним из своих клиентов по имени Билл Рохан, весьма солидным банкиром, который понятия не имел о прошлом семейства Пола Мартина.
— А почему бы вам не вступить в наш гольф-клуб? — спросил Билл Рохан. — Вы ведь играете в гольф, не так ли?
— От случая к случаю, — признался Пол. — Когда есть время.
— Вот и отлично. Я член правления клуба и, если хотите, могу вас рекомендовать.
— Это было бы здорово, — с радостью согласился Мартин.
Через неделю правление гольф-клуба обсуждало кандидатуры новых членов. Среди прочих было названо и имя Пола Мартина.
— Я могу рекомендовать его, — заявил Билл Рохан. — Он достойный человек.
— Кажется, он итальянец, — подал голос другой член правления, Джон Хаммонд. — Слушай, Билл, на кой черт нам эти даго?
— А ты возражаешь?
— Ей-богу, ты попал в самую точку — я возражаю.
— О'кей, кандидатура Пола Мартина отклоняется. Следующий…
Заседание продолжалось.
Спустя две недели Пол Мартин снова завтракал с банкиром Роханом.
— А я занимаюсь гольфом, — пошутил Пол. Билл Рохан казался несколько смущенным.
— Видите ли, Пол…, вышла небольшая неувязочка.
— Неувязочка?
— Получилось так, что я предложил вашу кандидатуру, а один из членов правления завернул ее.
— Ну! А почему?
— Только не принимайте это лично на свой счет. Он просто фанатик — терпеть не может итальянцев. Пол улыбнулся:
— Да мне наплевать на это, Билл. Многие не любят итальянцев. Вот и мистер…
— Хаммонд. Джон Хаммонд.
— Который занимается перевозками мяса?
— Совершенно верно. Я уверен, он изменит свою точку зрения. Я обязательно еще раз поговорю с ним.
— Не стоит, — покачал головой Пол. — Честно говоря, я не такой уж заядлый игрок в гольф.
Через шесть месяцев, в середине июля, четыре рефрижератора компании по разделке и доставке мяса, принадлежащей Хаммонду, доверху груженные свиным филе, стейками и окороками и направлявшиеся из Миннесоты в супермаркеты Буффало и Нью-Джерси, съехали на обочину дороги. Водители вылезли из кабин, раскрыли задние двери своих фургонов-морозильников и ушли.
Когда об этом узнал Джон Хаммонд, он пришел в бешенство.
— Что, черт побери, происходит? — набросился он на своего менеджера. — Испорчено мяса на полтора миллиона долларов. Как такое могло случиться?
— Профсоюз объявил забастовку, — ответил управляющий.
— Не предупредив нас? Чего же они требуют? Повышения зарплаты?
— Я не знаю, — пожал плечами менеджер. — Они мне ничего не сказали.
— Попросите прийти ко мне представителя профсоюза. Я все улажу, — заявил Хаммонд.
В полдень в его кабинет вошел представитель профсоюза.
— Почему я не был поставлен в известность о начале забастовки? — потребовал ответа Хаммонд.
— Я и сам ничего не знал, мистер Хаммонд, — извиняющимся тоном проговорил вошедший. — Все словно сошли с ума. Это случилось совершенно неожиданно.
— Вы же знаете, что со мной всегда можно договориться. Что они хотят? Прибавки к зарплате?
— Нет, сэр. Причина заключается в мыле. Хаммонд, ничего не понимая, вытаращился на него.
— В мыле, вы сказали?
— Именно. Им не нравится мыло в душевых. Оно слишком едкое.
Хаммонд отказывался верить собственным ушам.
— Слишком едкое мыло? И поэтому я потерял полтора миллиона долларов?
— Я тут не виноват, — оправдывался представитель профсоюза. — Это все рабочие…
— Господи! — негодуя, воскликнул Хаммонд. — Просто непостижимо! Какое же им надо мыло — люкс? Он грохнул кулаком по столу.
— В следующий раз, когда у моих рабочих возникнут какие-нибудь проблемы, прежде всего доложите мне. Вы слышите меня?
— Да, мистер Хаммонд.
— И скажите им, чтобы возвращались на работу. Сегодня к шести часам в их душевых будет самое лучшее мыло, какое только можно купить за деньги. Все ясно?
— Да, мистер Хаммонд, — кивнул председатель профсоюза и вышел.
А Джон Хаммонд еще долго сидел, кипя от злости. «Нет ничего удивительного, что страна катится к черту, — думал он. — Мыло им не нравится!»
Две недели спустя, в жаркий августовский полдень, пять грузовиков компании Хаммонда, перевозивших мясо в Сиракузы и Бостон, остановились на обочине дороги. Водители открыли двери рефрижераторов и ушли.
Джон Хаммонд узнал о случившемся в шесть часов вечера.
— Что вы, черт побери, еще придумаете? — заорал он на своего менеджера. — Мыло заменили?
— Все было сделано в тот же день, — подтвердил менеджер.
— Тогда какого дьявола им надо на этот раз?
— Ума не приложу. Не было никаких жалоб. Никто не говорил мне ни слова.
— Немедленно доставьте сюда этого странного профсоюзного деятеля!
В семь часов вечера Хаммонд разговаривал с представителем профсоюза.
— Из-за действий ваших людей у меня протухло мяса на два миллиона долларов! — вопил он. — Они что, с ума спятили?
— Мистер Хаммонд, вы хотите, чтобы я передал ваш вопрос председателю нашего союза?
— Нет-нет, не надо, — опомнился Хаммонд. — Но послушайте, у меня ведь никогда не было проблем с вашими парнями. Если рабочие хотят, чтобы им повысили зарплату, так пусть придут ко мне, и мы, как разумные люди, все тихо, спокойно обсудим. Какого повышения они добиваются?
— Никакого.
— Что вы хотите этим сказать?
— Дело не в деньгах, мистер Хаммонд.
