— Знай, ты еще можешь отказаться. В таком случае все твои знания и умения останутся при тебе, а также вполне приличная сумма денег и возможность выбирать любой город для постоянного места жительства из всех трех миров, где правит наш глубокоуважаемый император, и, конечно, гражданство империи. Есть только одно но — вся память о нас, здесь присутствующих, будет у тебя изъята. Но это единственный минус. Твое решение? Принимай его здесь и сейчас, окончательно и бесповоротно!
Я на мгновение задумался. Что сулит мне будущее? Неизвестно. Что было у меня в прошлом? Ничего хорошего, но и ничего особо плохого. Что бы я ответил барону, не будь угрозы исчезновения моего мира, такого родного и привычного? Это ли мной движет? Это ли заставляло все долгие полгода работать в поте лица, без единого выходного. Зачем я тянулся вверх? Для чего? Или для кого? Кира… Что бы я делал, если бы не знал ее? Чем лучше империя Объединенных Королевств? Понятия не имею. Все, что я знаю об их мире… их мирах… только то, что они же мне и рассказали. Значит ли это, что я им безоговорочно во всем доверяю? Нет. Значит ли это, что я верю Кире? Я вдруг с удивлением понял, что — да, я ей верю. Я — на той стороне, где она. Пусть я знаю ее не очень долго и не так хорошо, как мне бы хотелось, но… Доверие — оно либо есть, либо его нет. Либо ты за, либо против. Воздержаться тут не получится. Я посмотрел на Киру. Она не отвела взгляд. В нем было все, о чем я мечтал, чего желал. Я вдруг четко и ясно понял, что люблю ее. Не зная ее толком, понимая, что это, возможно, лишь несбыточная мечта, что вполне вероятно — у меня нет ни малейшего шанса на взаимность. Но я люблю и, значит, буду пытаться!
— Я не изменил своего решения! Я согласен.
— Что ж, — Верона позволил себе улыбнуться. — Я рад, честное слово. Нам остается лишь один ритуал, особый ритуал. Клятва верности, присяга империи. Ты должен ее принести, и тогда ты один из нас официально. Но знай, если твои помыслы не чисты, эта книга убьет тебя.
Кира передала барону том, что принесла с собой.
— Это нестандартная присяга, но мы не можем рисковать. Наша работа слишком ценна для империи. Согласен ли ты до сих пор?
— Согласен, — отступать было некуда.
— Тогда приступим!
Мастер Шмыга вышел из комнаты, но через минуту вернулся с небольшим резным столиком в руках и водрузил его посредине зала. Верона положил книгу на столик и кивнул мне.
— Подойди и возложи левую руку на книгу.
Я сделал, как он сказал.
Все присутствующие встали широким полукругом позади меня.
— Повторяй за мной. Я, Ярослав Викторович Минин, коренной житель мира с самоназванием — планета Земля…
Я повторил его слова, на секунду поразившись тому, откуда он знает мое полное имя. Но потом вспомнил, что сам просил Киру любым возможным способом сообщить тем немногим моим знакомым на Земле, что у меня все в порядке.
— …Клянусь своей жизнью, своей кровью, своим разумом и своей памятью, что буду верой и правдой служить делу империи так, как того требуют мои честь, совесть и достоинство.
— Клянусь…
Я произносил слова присяги. Слова, раз сказанные вслух, будто отпечатывались у меня в мозгу. Я понял вдруг, что смогу повторить все слово в слово, даже если меня разбудят дельфины посреди ночи на маленькой шлюпке посреди бушующего океана после кораблекрушения.
— …Клянусь быть отважным и неустрашимым в бою, но осторожным и внимательным в иных делах.
— Клянусь…
— …Клянусь приносить пользу империи всеми доступными мне способами! Здесь и сейчас, везде и всегда!
— Клянусь…
— А гарантом моей клятвы будет образ моей души, на веки вечные запечатленный в этой книге! Клянусь!
— …Клянусь!
Как только я произнес последнее слово, мир вокруг пропал. Я очутился в полном мраке. Вокруг было пустынно и одиноко. Я даже не знал, стою ли я на твердой земле или витаю где-то в поднебесье.
Внезапно я почувствовал еще чье-то присутствие неподалеку. Было все так же темно, но ощущение мыслящего разума рядом меня не покидало.
Голос раздался внезапно, он был везде, обтекая меня словами:
— Я, Книга Сердца, принимаю твою клятву и сохраню твой образ на веки вечные!
Что-то сверкнуло, я дернул головой и открыл глаза.
Я все так же стоял, держа руку на книге.
Верона внимательно посмотрел на меня и улыбнулся:
— Ну вот и все! Мы все через это проходили! Можешь уже убрать руку.
Я убрал руку и посмотрел на ладонь, которую слегка покалывало. Там во всю ширину ладони ярко светилась голубоватым цветом восьмилучевая звезда.
— Это наш символ, — пояснил Верона. — Не переживай, сейчас он пропадет, но при твоем желании всегда возникнет вновь! Показав его, ты всегда сможешь доказать, что ты свой.
Я поймал взгляд Киры. Она приветливо мне улыбнулась.
Глава шестая
НА РАБОТУ ТРЕБУЮТСЯ…
Ночью Кира пришла ко мне.
Я уже лежал в своей постели и размышлял на тему: хорошо или плохо то, что со мной происходит, как дверь тихонько приоткрылась и в комнату зашла она.
Я хотел было вскочить на ноги, но Кира сделала знак не шевелиться.
В комнате было темно, только лунный свет (точнее, естественный спутник Сильваны назывался иначе, но я привычно именовал его земным именем) слегка освещал мое скромное жилище.
Кира была все в том же платье до пят, но свет луны словно пронизывал насквозь всю ее тоненькую фигурку, подчеркивая плавные изгибы бедер.
Кира подошла к моей постели и, склонившись ко мне, мягко поцеловала в губы, потом что-то сделала с застежкой платья, и оно плавно опустилось вдоль ее тела на пол. Кира стояла полностью обнаженная, в одном только колье на шее, вся в мягком лунном сиянии, и позволила мне на несколько мгновений насладиться этим видом, чтобы навсегда сохранить его в памяти.
Она подняла руки к шее, при этом грудь ее упруго колыхнулась, и, расстегнув колье, положила его на платье.
А затем она шагнула к постели и, нырнув под простыню, прижалась ко мне всем телом.
Она будто вся горела, несмотря на прохладу, сочащуюся из приоткрытого окна. Наши губы встретились, и я поцеловал ее, пылко, со всей страстью первого настоящего поцелуя, о котором я так мечтал все эти долгие полгода.
Кира целовала меня ласково, мягко, с упоением, закрыв глаза, словно для нее в этот момент внешнего мира не существовало, а были только мы: я и она, — а в нашем поцелуе была заключена вся вселенская любовь и нежность.
Я осторожно провел рукой вдоль ее бедра. Она вздрогнула, и я почувствовал, как по всему ее телу прошла волна желания.
Я оторвался от ее губ и поцеловал такую беззащитную шею, маленькое и аккуратное ушко, потом осторожно опустился ниже, к груди, счастье лицезреть которую мне уже один раз судьба подарила, но касаться ее, целовать — было величайшим блаженством, словно все мои грезы воплотились сегодня в явь, и, наконец, впервые в жизни, я почувствовал, что любовь — это не просто желание обладать, это нечто
