Комната, в которую мы попали, словно утопала в бумагах. Даже наши архивы показались мне маленькими и ничтожными по сравнению с тем, что я увидел здесь.
За огромным столом восседала маленькая, совсем седая старушка.
— И кого это вы, светлейшая леди, привели ко мне? Представьтесь, молодой человек!
— Аль-Яр, — надменно произнес я, чем заслужил одобрительный взгляд Китаны. Кажется, даже она слегка робела перед этой бабушкой.
— Хм… аль-Яр… очень интересно!
Фру Мата вышла из-за стола, но выше ростом от этого не стала, скорее даже ниже.
— И почему это, молодой человек, я должна за вами гоняться уже столько месяцев? — вопросила старушка.
— За мной? — удивился я и отступил на шаг назад.
Фру Мата инстинктивно внушала почти мистический страх.
— Ну а за кем же еще? У меня отчетность страдает, а вам все равно! Почему не являетесь вовремя? А мне потом разбирайся, что это за деньги пылятся на дальней полке. Нехорошо это, молодой человек, так и знайте! И передайте этому бездельнику, светлейшему аль-Маклауду, чтобы заходил за своими деньгами сам, а не подсылал ко мне недоучившихся претендентов, как в прошлый раз! Я понятно выражаюсь?
Старушка с подозрением обозрела наши лица, словно сомневаясь в том, что мы способны понять хоть что-то. Потом, слегка смягчившись, сказала:
— Ну да ладно. Давайте-ка мы с вами рассчитаемся, молодой человек.
Она подошла к небольшому сейфу, встроенному в стену, и скрылась в нем чуть не полностью.
— Так, что тут у нас имеется? Ага!
Фру Мата повернулась ко мне и протянула увесистый холщовый мешочек.
— Получите, пересчитайте и распишитесь! Вот здесь, здесь и здесь! Так, отлично! И в следующий раз приходите вовремя!
Пересчитывать деньги я не решился, быстро расписался где сказала суровая старушка, и, вежливо раскланявшись на прощание, мы как можно быстрее покинули обитель строгой бабушки.
— Что это было? — утерев пот со лба, спросил я.
— Фру Мата, — Китана была рада, что мы сбежали оттуда так быстро. — Бухгалтер рода Вероны. Ведет все финансовые дела уже тьму лет, начинала еще при деде нашего барона. По-моему, она бессмертна. И никогда с ней не ссорься, вот мой дружеский совет. Она, хоть и древняя на вид, но память у нее превосходная. А Мак ее боится, веришь? Хоть он и любит деньги, но здесь показывается крайне редко.
— А что еще находится в этом крыле? Я тут раньше никогда не был.
— Много чего, всякая всячина. Ладно, пойдем, тебе еще переодеться надо да гостей пригласить!
Я удивился:
— Каких гостей?
— А, я поняла, ты решил ограничиться обществом меня и Маклауда. А всех остальных видеть не желаешь? Хорошо, я это так и передам барону Вероне, мастеру Шмыге, графу Жерару, мастеру Бергу и, конечно, Кире.
Я не верил своим ушам. Киру я и сам собирался позвать, но остальные…
— Да-да, — кивнула Китана. — Пригласи всех, это мой совет номер два. Верона и граф скорее всего откажутся, им не очень нравится наш стиль свободного времяпрепровождения, Берг, вероятно, тоже, но вот мастер Шмыга должен согласиться. Он любит развлечения подобного рода.
Китана чуть не силком утащила меня из западного крыла и, только сдав с рук на руки Маку, удалилась.
— Так, друг мой, — Мак тут же углядел мешочек в моих руках. — Вижу, старая фру Мата не поскупилась. Так что, гуляем сегодня?
— Гуляем, — с энтузиазмом заявил я. — Свежеиспеченный дворянин аль-Яр угощает всех желающих!
Глаза Мака заблестели.
— О! Вот это по-нашему! А для начала пойдем-ка ко мне, будем тебя одевать! А то выглядишь как претендент-первогодок.
Я хотел ему напомнить, что именно им и являюсь, но промолчал. Дворяне должны быть гордыми и самовлюбленными! Вот только как с этим сочетается чужая одежда, которую мне пообещали выдать?..
Мак повел меня в свою комнату, в которой я прежде ни разу не был. Кира, кстати, тоже меня к себе за все это время так и не пригласила…
— Прошу, — Мак широко распахнул дверь. — Чувствуй себя, как дома! Желаешь что-нибудь выпить? Вино? Или хочешь сигару? Сигарету? Сигареты, кстати, ты ни в одном городе не купишь, их тут не производят. А тс немногие запасы, что мы покупаем в твоем мире, постоянно заканчиваются. Удобная штука — сигареты! Не такие крепкие, как сигары, и не надо так долго с ними мучиться, как с трубкой!
Я Мака почти не слушал, с любопытством оглядывая его комнату. Собственно, комнатой это можно было назвать с большой натяжкой. Скорее помещение напоминало апартаменты отеля класса люкс: широкий зал с диваном посередине и несколькими креслами, расставленными как придется, пара столиков с кипой журналов и очень мягкий ковер на полу, картины на стенах эротического, или, скорее, порнографического, содержания. Стены были отделаны мрамором, над головой висела шикарная хрустальная люстра, а книжные полки красного дерева вдоль одной из стен были заставлены от пола до потолка. Такая гостиная была у Мака. Я разглядел еще пару дверей, очевидно в ванную комнату и спальню. Удобно он устроился, особенно если вспомнить ту комнату, в которой проживал я.
— Красиво у тебя! — похвалил я.
Мак расплылся в улыбке.
— Тебе нравится? Эти картины я сам заказывал. Рисовали с натуры. Мои достижения!
Только тут я разглядел, что мужчина на всех картинах был изображен один и тот же и при этом чрезвычайно напоминал моего нового приятеля.
— Силен, — улыбнулся я, разглядев устрашающего вида мужское достоинство героя на портретах. — Тебе есть чем гордиться!
Мак иронию уловил и снисходительно улыбнулся.
— Зато меня девки любят! — парировал он мгновенно и, очень довольный своей остротой, потащил меня в соседнюю комнату.
Это, как я и предположил, была именно спальня. Но какая спальня! Большую ее часть занимала гигантская кровать под пурпурным балдахином, который по желанию можно было полностью снять и наслаждаться своим собственным отражением из множества зеркал, установленных везде, где было место, в том числе и на потолке. Помимо кровати в комнате был лишь один предмет обстановки — огромный шкаф во всю стену, к которому Мак меня и приволок. Он распахнул его створки и предложил:
— Выбирай, что душе угодно!
Шкаф был хитрый. За ним скрывалась целая комната-гардероб, сплошь заставленная вешалками с вещами. Выбирать было из чего. На вешалках висело столько вещей, сколько я не встречал в гардеробах самых привередливых девушек: десятки камзолов самого разного стиля, пошива и цвета, от обычных серых до аляписто-пестрых, некоторые расшитые золотом или серебром, некоторые простого покроя, но очень элегантные; к каждому камзолу имелись Подходящие штаны, а внизу, на специальных подставках, стояло множество пар обуви: от кавалерийских сапог до бальных туфель; и, конечно, аксессуары — этому был посвящен целый отсек: банты, перчатки, береты — чего там только не было…
— Пойми, друг-стажер, — заявил Мак, роясь в ворохе вещей. — Это у вас в мире одежда не так важна, а тут — дело иное. Одежда — это ведь не просто облачение. Она имеет и социальное значение. По тому, как ты одет, сразу видно, кто ты есть: беден ты или богат, скуп или расточителен, к какому сословию принадлежишь, — костюм расскажет о тебе все! Поэтому мы будем одевать тебя очень тщательно. Жаль, что рост у нас разный, а так телосложение вроде бы схожее, Берг здорово над тобой поработал! Ничего, придумаем, как выкрутиться… Так… вот это подойдет… еще вот это…
Когда Мак закончил меня наряжать, я был похож на героя исторического фильма с заоблачным бюджетом.
